Ну, судя по тому, что поездку Алиске оплатит Давыдов-старший – его сложно осудить.
– Он заботится о тебе.
– Он ни о ком не заботится, он черствый и скучный тридцатитрехлетний дед, – ворчит она и машет рукой. – Ой, ладно. Не будем про моего брата. Расскажи о себе. Замужем, дети есть?
– Увы. Только кошка. Помнишь её, Маруська?
– Она ещё жива?! – неподдельно изумляется Алиса. – Класс! Я как-нибудь зайду посмотреть на этого доисторического монстра. Ну, ты ж не в напряге, что не замужем, да? Или тема запретная? Мало ли. У меня подружка рыдать начинает, когда я говорю про свадьбу. Ей парень уже пять лет не может предложение сделать.
– Не-а. Всё нормально. А у тебя что с парнем?
Она грустно колупает кусочек лепешки (уверена, исключительно полезной и лишенной всего вкусного), размалывая её в труху.
– Да так… он хороший и любит меня. Просто у него жена есть как бы.
– Э-э-э. Настоящая? Или бывшая?
– Настоящая, они только-только поженились, – она тупит взгляд и продолжает: – Не, ты не подумай. Он меня любит, но вынужден быть с ней. Она беременная просто.
Мне приходится изобразить максимально собранное выражение лица и не хлопнуть себя по лбу ладонью.
Нормально, да? Спит с одной, а рожает от него вторая?
– Аль, послушай. Я тетка дряхлая, но обычно, когда мужик говорит, что вынужден быть с женой, его никто не вынуждает. Ребенка же они как-то завели? Или его заставили? Насильно к кровати привязали?
– Да всё я понимаю, но… не могу… он хороший… – повторяет опять, будто его «хорошесть» может перекрыть брак с другой женщиной.
В общем, чуть позже я узнаю, что Алиса вступила в странный любовный треугольник. Он, она и его нынешняя супруга. Они с Максом – так зовут несчастного женатика – встречаются уже два года. Наплывами. То сходятся, то расстаются. В один из разрывов он успел жениться. Но, разумеется, без любви. Исключительно из необходимости. А недавно супруги, между которыми "ничего толком нет", умудрились сотворить чудо и забеременеть (судя по всему, непорочно). Чему Максимка искренне удивился.
Как же так…
Он же практически ни-ни…
Такой, знаете ли, страдалец из классической литературы. Его заставили окольцевать себя, но сердцем он верен Алиске. Супружеский долг исполняет в слезах.
– Ты меня прости, конечно, – крякаю, дослушав трагичную историю о вечной любви на троих, – но попахивает какой-то ерундой.
– Ты говоришь прямо как Влад, – надувается девушка. – Наши отношения чуть глубже, их сложно описать в двух словах. Давай не будем обо мне?
– Давай не будем.
Я успеваю съесть цитрусовый суп – неплохо, но я бы добавила туда кусок мяса, – допить облепиховый лимонад и смириться с тем, что стейков в меню не ожидается.
– А почему ты замуж не вышла? – спрашивает эта невозмутимая девушка.
Совсем как старший братец. Мастера выбивать почву из-под ног. Даже вопросы задают похожие.
– Не было подходящей кандидатуры.
– Типа Влада?
– Угу, типа Влада, – даже не спорю. – Твой брат замечательный, но мы не смогли бы жить вместе.
– Он бы ни с кем не смог, его лечить надо от трудоголизма. Ты дольше всех выдержала. Остальные девушки… – она отмахивается, словно от назойливой мухи. – Ай, всё. Бесит он меня. Праведник, блин. Знаешь, мне кажется, он только тебя одну и любил по-настоящему. С другими вообще не считается. Меня тут одна в интернете нашла и как начнет рыдать, что жизни без него не представляет, а он ее видеть не хочет.
Внезапно Алиска оборачивается на столик в двух метрах от нас, куда как раз садится новая парочка, и лицо её вытягивается. Девушка задерживает дыхание как перед прыжком под воду, закусывает губу.
– Что такое?
– Там Макс…
И вот это – герой-многоженец?!
Я, не скрывая своего любопытства, рассматриваю тщедушного паренька в круглых очках, которому не вегетарианством нужно увлекаться, а поедать калорийные шашлыки, заправленные майонезом. Он не просто худощав – тощ до неприличия. Нелепая коричневая рубашка болтается на нем как на вешалке. Светлые волосы неопределенного оттенка зализаны и затянуты в тоненький хвостик.
Он отодвигает стул своей спутнице, которая – очевидно – приходится ему женой. И я фигею окончательно.
Потому что она так же красива, как Алиса. Роковая такая красота. Черноволосая, чернобровая, с алыми губами. Худенькая, если не считать едва заметного животика.
И вот ради этого… этого…
У меня кончается словарный запас.
Интересно, а если я окуну его в тарелку с супом (который заботливо принесу с собой), меня повесят на доску позора этого чудного заведения?
– Может быть, уйдем? – пищит побледневшая Алиса. – Я же знала, что это любимое место Макса, но не думала, что он придет сюда именно сегодня! С ней…
– Пойдем, без проблем.
Мы расплачиваемся и поднимаемся максимально бесшумно. Проблема только в том, что герой-любовник нас не видит, а потому крепко – совсем не из необходимости – целует в губы свою жену. Между ними искрит. Этого невозможно не заметить.
Алиса выбегает на улицу и закрывает лицо руками. Плечи её вздрагивают.
Наверное, точно так же выглядела я сама ещё вчера, когда постыдно разрыдалась после общения с Владом. Жалко. Безнадежно.
Проблема заключается в том, что если бесшумный побег был никем не замечен, то после поцелуя Алиса начала сбегать слишком активно – чем привлекла внимание своего неблаговерного.
Тот выходит следом, осматривается через гигантские линзы очков.
– Лисенок! – Он хватает её за локоть. – Я не знал, что ты тут!
– Убирайся, – шипит она. – Уходи, я тебя прошу! Ты же сказал, что вы совсем не целуетесь! Тебе якобы тошно её целовать, не, не помнишь?! Маш, поехали куда-нибудь. Пожалуйста!
– Ты подумай, как мне её не целовать, если она плачет постоянно? Говорит, жить не хочет без меня. Грозится всякие ужасы сотворить, если уйду…
Я обреченно вздыхаю. История настолько избитая, что подобное даже по телевизору давно не показывают. Разумеется, все без исключения неверные мужья со своими супругами остаются по необходимости. Связанные обязательствами. Этакие рыцари в постиранных заботливыми женами трусишках.
Максимка картинно заламывает руки и якобы готов броситься Алисе в ноги. Правда, не бросается. Бережет модные джинсы.
– А твоя беременная супруга знает, куда ты вышел? – уточняю у него. – Или ей подсказать?
– Женщина, не лезьте в нашу жизнь, пожалуйста, – заявляет он брезгливо.
ЖЕНЩИНА?!
Нет, я многое готова стерпеть. Но такое оскорбление?! Да я лет на пять тебя старше, индюк ощипанный!
