Пуф, опасный момент рассеивается дымком. Я вновь могу соображать трезво.
– Я тебя услышал, – мрачно отвечает Давыдов.
– И подвозить меня не нужно, – мы выходим из подъезда, и я безошибочно нахожу взглядом машину Влада, но мотаю головой. – Я в очередной раз прошу: давай ограничимся рабочими отношениями? Из нас получилась плохая семья, но, может быть, мы отличные компаньоны. Ладно?
– Ладно. Заказывай такси, я не уеду, пока ты не сядешь в него.
Я выполняю требование высшего руководства, а потом, уже сидя в скрипучей машине, везущей меня в сторону дома, наблюдаю за тем, как за нами едет черная иномарка. Не отставая, преследует, словно её владелец намерен убедиться: седовласый таксист, у которого играет шансон, не имеет на меня никаких видов.
Давыдов останавливается за углом дома, но я всё равно замечаю знакомые фары. Ждет, когда я открою дверь и войду в подъезд.
Вздыхаю.
И думаю: уволиться – не самая плохая идея. Даже адекватная.
Потому что мне сносит крышу. А это чревато последствиями.
***
Эту ночь я бодрствую, упиваясь крепким кофе. Передо мной ноутбук, в который воткнута флэш-карта, и сотни файлов медленно перекачиваются на диск. В моем стареньком ноуте разъемы включаются через раз, периодически отрубаясь, поэтому проще закачать документы, чем работать с ними через флэшку.
Я листаю документ за документом, уперев щеку в кулак. В основном, тут всяческие накладные, закупочные ведомости, документация с торговых площадок. Я с торгами до этого не работала, поэтому мне сложно вычленить что-то нужное.
Нет, бесполезно. Либо я слепая курица в маразме, либо данные чисты. Тут нет явных неточностей, нет моментов, на которые смотришь со словами: «Да вы смеетесь!»
Изучу потом поподробнее, но пока что – не придраться.
Неудивительно, что после двух бессонных ночей (в первую я рыдала, во вторую работала) к девяти утра меня начинает клонить в сон. Прямо за столом. Прямо в клавиатуру. Кофе, приготовленный заботливой Катенькой, не помогает. Я, конечно, бодрюсь и делаю вид, что залипаю в монитор, но по факту – сплю с открытыми глазами.
– Разрешите войти! – в какой-то момент будит меня раскатистый бас. – Представлюсь: Сидоров Валерий Валерьевич! Вопрос безотлагательный, стало быть!
Я приоткрываю оба глаза поочередно и пытаюсь осознать, где вообще нахожусь.
Кто ты, громкий человек?
Что от меня хочешь?..
Обладатель зычного голоса, человек с военной выправкой и такими же военными усами, стоит при входе по стойке смирно.
– Добрый день… Сергеенко Мария Олеговна, – представляюсь опасливо.
Он смотрит на меня со всей суровостью как на хулиганистого подростка. Складывается впечатление, что достанет наручники и посадит за решетку. Или ремнем выпорет. В зависимости от степени извращенности ума. Усы его важно щетинятся.
– Знаю-знаю, Мария Олеговна, – мужчина на мой жест, мол, присаживайтесь, отрицательно мотает головой. – Наслышан о вас. Наслышан, а вот представлен не был. Заместитель директора по безопасности, стало быть. Просматривал я вашу анкету, занятное мероприятие, кстати говоря.
– С анкетой что-то не так? – пытаюсь сообразить, где подстава, но, кроме прочерка в графе «супруги, настоящие и бывшие», припомнить ничего не могу.
– Ну-ну, что вы сразу. По долгу службы я обязан изучать анкеты всего руководящего состава. Вот и с вашей ознакомился. Столько лет отработать на одном месте, а потом р-р-раз, и сюда, к нам. Быстро, однако. Подозр-р-рительно быстро.
– Почему же? Я давно искала работу и направляла Владиславу Евгеньевичу резюме. Или вы считаете, если я трудилась на одном месте почти девять лет, то не имею права что-то поменять?
Мы с Давыдовым обговорили легенду еще до моего трудоустройства, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов. Поэтому возмущаюсь я вполне искренне, не испытывая страха ляпнуть что-то неправильное.
– Нет-нет, – машет Валерий Валерьевич короткостриженой головой. – Меня только пугает, а не захотите ли вы покинуть нас спустя недолгое время? Так же быстр-р-ро.
– Не знаю.
– Например, попробовать себя в чем-то новом?
– Возможно, захочу. Не исключено.
– Я вот человек подневольный, мне поручено защищать наше общее дело от людей, которые приходят, копируют нужную информацию и уходят. Как вы относитесь к таким людям, Мария Олеговна?
– Никак. Я информацию не копирую, мне некогда, к сожалению, заниматься промышленным шпионажем. У меня работы – непочатый край.
Он понимающе кивает.
– Почему тогда вчера, в девятнадцать ноль семь с вашего компьютера были выкачены некоторые стратегически важные файлы?
– Что?..
Я моментально трезвею от своего недосыпа, потому что обвинение не просто серьезное – катастрофическое. А если учесть, что вчерашний вечер я провела с Алиской, то оно ещё и лишено всякого смысла. Вчера в девятнадцать ноль семь я вешалась при виде меню и никак не могла копировать информацию.
Давыдов в курсе, Алиска подтвердит. Это самое главное.
Значит, он не соврал… здесь не всё так чисто.
– Я сам был в удивлении, когда ребята по информационной безопасности сообщили мне о несанкционированном доступе к файлам.
Валерий Валерьевич изучает мою реакцию, ну а мне скрывать нечего. Я в негодовании и шоке.
А если бы мы с Владом не общались…
А если бы я была чужим человеком…
Да меня же попросту хотели подставить!
Мой голос звенит от злости.
– Это недопустимо! Получается, в мое отсутствие с моего компьютера скачали данные? Зачем? Чтобы оклеветать меня?! Вы должны узнать, кто имеет доступ к кабинету!
– Я считаю, что для начала необходимо опросить вас, Мария Олеговна. Ведь честному человеку нечего скрывать.
– Так и мне нечего скрывать. Я поставила кабинет на сигнализацию около шести вечера и ушла домой, – чеканю. – Думаю, камеры на входе в бизнес-центр подтвердят мои слова. Но если у вас есть какие-то доказательства, лучше покажите их Владиславу Евгеньевичу.
– Что ж, если вы не хотите идти на контакт, придется донести руководству, – туманные намеки Сидорова перерастают в открытое столкновение. – Признаться, не хотел. Ничего важного с компьютера не было скачено, так, рядовые файлы. Думал провести с вами лекцию о недопустимости цифрового воровства, но, к сожалению, диалог между нами не клеится.
– Обязательно донесите, – я багровею и чувствую, как начинает подрагивать руки. – Владислав Евгеньевич должен знать, что в его фирме кто-то подставляет других людей.
Мы обмениваемся ещё несколькими фразами, и Сидоров уходит, обиженно надув свои военные губы.
