Мне хочется закрыть глаза и нежиться. Влад переключает какой-то рычажок. Вода теплеет, и пузырьков становится больше, струи воды бьют по коже, расслабляя, даруя такой необходимый покой.
Давыдов смывает шампунь, намыливает голову ещё раз. Вновь смывает. Затем берет гель для душа и вопросительно смотрит на меня.
Можно?..
Надо бы отказаться. Хватит заходить за черту допустимого. Я же понимаю, что ничем хорошим это не кончится. Вряд ли он поможет мне помыться, вытрет полотенцем и выставит счет за услуги массажиста.
Его рубашка совсем намокла, взгляд прищуренных глаз стремительно темнеет, и губы так плотно сжаты, словно он борется сам с собой.
Я киваю и подаюсь вперед, высовывая из воды плечи. Только их. Не будем заходить слишком далеко.
Но его пальцы скользят по моему телу, и вскоре я забываю о поставленных границах. Мне нравится чувствовать его. Неспешно. Легонько. Аккуратно. Каждое касание. Каждый сосредоточенный вдох над ухом. Мыльная пена, скользящая по коже. Слишком много пены. Целые белоснежные острова.
Он не настаивает и не напирает. Не пытается взять надо мной верх, как тогда, в ресторане. Он, правда, не замышляет ничего корыстного, не надеется на «ответный жест любезности», только помогает отвлечься от страшных мыслей. Не переходит допустимых точек. Влад умеет быть нежным, осторожным и внимательным. Я расслабляюсь под его руками, под мягкой мочалкой, скользящей по позвоночнику и ключицам.
Кажется, Давыдов даже не смотрит на меня, чтобы не смущать.
Это даже смешно. Действительно, чего ты там не видел, мой бывший муж.
Впервые я отважилась на депиляцию интимных зон лет восемь назад. Зачем? Ну, очевидно же. Чтобы разнообразить наши с Давыдовым отношения. Нашла какую-то мастерицу в подвальчике возле дома. Казалось бы, что могло пойти не так?
Меня так ободрали, что черные синяки не сходили месяц. Я походила на недощипанную курицу, потому что куски волос «мастерице» не поддались, и она оставила их как есть. Как будто печальные одинокие кустики посреди пустыни.
Наша жизнь разнообразилась, это факт. Потому что целый месяц я находила самые разные причины не показываться перед Владом обнаженной. Мы освоили ролевые игры в полной темноте. Мы научились воздержанию.
Было необычно – факт.
Зону бикини я больше не трогала – тоже факт.
Когда я выхожу из ванны, Давыдов оборачивает меня в полотенце, укутывает своим теплом и отводит в спальню.
Я рушусь в кровать и засыпаю, не успев даже поблагодарить его… или отругать.
Ещё не решила.
***
Раннее утро обрушивается на меня истошным визгом будильника. Боги, как раскалывается голова. Я пальцами, не разлепляя глаз, нахожу мобильный телефон. Восемь утра.
Ой.
Мамочки. Опоздаем же. Рабочую неделю никто не отменял (как, наверное, и моё последующее увольнение).
Где взять чистую одежду? А косметику?..
Только сейчас я начинаю осознавать, что, кажется, осталась голодранкой, без чистых трусов, носков и запасного комплекта колготок. Всё это хранилось в спальне, лежало себе спокойно на полочках и знать не знало о том, что может сгореть в один «прекрасный» день.
Кошмар…
Так. Нет. Маша, долой панику. Прорвешься. Будут у тебя и трусы, и колготки. Возможно, хватит даже на новую тушь для ресниц.
Вдох-выдох.
Для начала разберись с насущными проблемами.
Аскетизм Давыдова удобен, тут не потеряешься. Я открываю шкаф и вытаскиваю одну из однотипных футболок-поло. Напяливаю на себя. Ну, сойдет. Как будто короткая туника. Зад прикрыт, и на том спасибо. На работу так, конечно, не пойдешь, но в качестве временной домашней одежды – сгодится. Надеюсь, мои вещи высохли.
Кстати, насчет зада. Запасного белья у меня нет, поэтому приходится с сомнением присмотреться к боксерам Влада.
А что, неплохие шортики. И размер нормальный. Не давят, не свисают. Удобно.
Хм, спрашивается, где справедливость? Почему женщины должны издеваться над собой, нацепляя стринги, которые впиваются даже в те места, куда физически невозможно впиться? А у мужчин такое комфортное белье. Ещё и проветриваются все стратегически важные места.
В общем, вся такая оригинальная, одетая в мужские шмотки, я вылетаю в коридор… и застаю Давыдова на кухне, безмятежно поедающего пиццу с кофейком.
Коробка стоит на барной стойке, от неё пахнет сыром и колбасой, и во мне разгорается первобытный аппетит.
Так, я не поняла. Рабочий день через час, ехать около пятидесяти минут, а мы не собраны от слова «нифига».
– Мы опаздываем!
– Не-а, – Влад с аппетитом вгрызается в кусок пиццы. – Офис сегодня закрыт, у сотрудников внеурочный выходной день. Я сказал, что на первом этаже нашли полчище тараканов. Якобы нужно провести полную дезинсекцию. Всё обыщут, жучков найдут и уничтожат, – и он мстительно добавляет: – Всех жучков.
– А не слишком ли это подозрительно?
– Абсолютно нет. Пройдут люди в специальных костюмах, обработают все помещения, заодно осмотрят их. Не подкопаешься. Они даже тараканов обещали предоставить, чтоб уж наверняка. У них всё продумано, они любое подслушивающее устройство обнаружат. Будешь завтракать? Я купил зеленый чай. Специально для тебя.
Вдвоем мы быстро расправляемся с пиццей, и сегодня, при свете солнца, что настырно лезет в огромные окна, мне не так сильно хочется уволиться и навсегда изгнать из жизни Давыдова Владислава.
– Ты спал в кровати? – уточняю зачем-то.
– А где ещё? – удивляется Влад. – Мог бы на полу, но там неудобно. А я уже немолод, привык к комфорту. Не бойся, я к тебе не приставал. А вот ты упорно пыталась закинуть на меня ногу… как раньше.
Его слова заставляют меня обильно покраснеть и уткнуться в кружку.
Глупый, глупый организм. Называется: вижу мужчину, клеймлю мужчину своим копытом. Неосознанно, а потому вроде бы и винить некого, кроме собственных инстинктов.
Но спалось мне хорошо и почти безмятежно.
Я замечаю кошку, которая точит в углу кухни корм из чистой тарелки. Рядом с тарелкой стоит полная до краев кружка воды. Видимо, с посудой у Давыдова проблемы. Но меня умиляет его забота о Маруське. Корм где-то раздобыл, воды налил. Не зря кошачье чудовище любило исключительного моего бывшего мужа.
– Слушай, а ты подпишешь моё заявление на увольнение? – спрашиваю, ковыряясь вилкой в холодном ризотто, которое обнаружилось в холодильнике.
– Не-а. Я тиран и деспот, я не отпускаю стратегически важных сотрудников. Да и зачем тебе увольняться? Допустим, мы недопоняли друг друга. Я немного сорвался на Дмитрия. Что в этом такого?
НЕМНОГО?!
