— Марэн… Но как?
Я хмыкнула и, выдернув из её рук алую шкатулку, прохрипела, подражая мужскому голосу:
— Я вернулся за тобой, сестрёнка.
Это оказалось последней каплей. Эррата закатила глаза и осела на пол пустым мешком. Я же быстро заглянула в шкатулку и, обнаружив внутри удлинённый пузырёк из чёрного хрусталя, догадалась, что попало мне в руки. Не этим ли моя «добрая тётушка» травила Повелителя?
— Как вовремя. — Откупорив, наклонила бутылочку над лицом бесчувственной эрраты. — Не придётся тебя убивать. Одной зарвавшейся курице ещё предстоит ответить за все совершённые чужими руками преступления!
Тягучая капля бордового зелья попала в её распахнутый рот. Поразмыслив, я потрясла пузырёк, пока тот не опустел. Отбросила его в сторону и процедила:
— Это тебе за брата. Надеюсь, эта гадость навсегда лишит тебя силы!
В этот момент раздался такой грохот, что я подскочила. Бросилась на звук, по пути подхватывая с пола кем-то оброненный меч.
«Надеюсь, что я не забыла твои уроки, — мысленно обратилась к отцу. — Пора отомстить тому, кто отправил тебя и маму на верную смерть!»
В коридоре я увидела прикрытое чёрным крылом неподвижное тело, и мысли о мести мгновенно испарились.
— Демен! — вскрикнув, кинулась я к нему.
Упала на колени и, выронив меч, перевернула черноволосого мужчину. При виде лица одного из мятежных аронов судорожно вдохнула и брезгливо разжала пальцы.
— Это не он, — шепнула и, прикусив нижнюю губу, обхватила рукоять брошенного меча. Справившись с нахлынувшей волной противоречивых эмоций, пожала плечами: — Разумеется, я испугалась за него. Никакой романтики, я стараюсь быть практичной. Только Повелитель сможет дать мне возможность изменить отношение к метаморфам. Да! Так, а теперь месть…
Поднявшись, стремительно направилась дальше.
Демена я нашла в просторной зале для приёмов. Окружённый аронами и незнакомыми эррами, он орудовал сразу двумя мечами, не забывая отбиваться магией от невидимых атак противника.
Я застыла на месте, пару мгновений любуясь отточенными и изящными движениями мужчины. Демен будто танцевал, и его неприкрытое полумаской лицо светилось азартом. Каждый удар отметал одного из Крылатых с такой лёгкостью, словно и не было никакого ослабляющего зелья.
Или Билойя не зря переживала, и отрава перестала действовать?
Тогда мятежникам придётся несладко.
— И как мне в голову пришло переживать за него? — проворчала я.
Стало ясно, почему Демен очертя голову поспешил в погоню без стражи и верных аронов. Повелитель ни на миг не усомнился в своей силе, а меня выбросил из окна, чтобы под ногами не мешалась.
— Он сам себя спасёт, — убеждала себя и, выискивая взглядом мужчину в полумаске Повелителя, процедила: — Мне нужен совсем другой.
Где же Энтон? Почему его нет среди сражающихся?
Возможно, получив символ власти, эрр вернулся во дворец? Как удобно, что Повелитель всегда и везде должен прятать лицо! Братья по отцу немного похожи, даже магия идентична… Разве что у Демена она во сто крат сильнее. Но Повелителя опаивали зельем, и Энтон может сослаться на это.
Нет, этот трус где-то здесь. Раз идёт битва, значит, Демен отказался добровольно отречься от трона. Энтон приказал аронам убить Повелителя, а сам отсиживается где-нибудь. Как и Билойя, он предпочитал действовать чужими руками. И не своими деньгами!
— Где же ты притаился? — перехватывая меч поудобнее, прошептала я.
Заметила приоткрытую дверь на просторный балкон и проскользнула вдоль стены.
Стоило сделать шаг наружу, сверху обрушился Энтони выбил меч из моей руки.
Глава 45
Я схватилась за запястье, которое обожгло болью. А эрр так и замер с занесённым над головой мечом.
— Дядя?!
Не теряя времени, я пнула его в живот и, рухнув на колени, подхватила меч в другую руку. Перекатившись через спину, ткнула острием мужчину в бедро. Энтон взвыл и отмахнулся магией. Меня припечатало волной силы к стене. Застонав, я сползла по ней и села на пол.
— Проклятье…
Я потеряла свой шанс, не сумела поразить врага. Сейчас он догадается, что перед ним не оживший родственник, а бессильный метаморф, и убьёт меня.
— Ты, — держась за рану, не поверил Энтон. — Как ты смогла?
— Пустить тебе кровь? — хмыкнула я, отпуская тяжёлую личину умершего. Даже при своём лице я всё ещё ощущала ледяную опустошённость в груди. Но кулон помогал справиться с неприятными последствиями. — Да я несколько месяцев мечтала об этом! Жаль, до шеи не дотянулась.
— Ирли, ты…
— Не произноси этого имени! — выкрикнула я и попыталась подняться. Во рту поселился металлический привкус, рёбра ломило так, будто внутри не осталось ни одного целого, но я не могла себе позволить унизиться перед врагом. — Так называл меня тот, кого ты послал на верную смерть!
— Он сам вызвался помочь, — сплёвывая кровь, пояснил Энтон. — Я же был болен, а ростовщик требовал вернуть долг. Не мог же я сам к нему пойти?
— Ложь! — прошипела я. — В том доме были разбойники! Они убили и мою мать!
— Я не просил метаморфа брать с собой жену, — равнодушно ответил он.
— Жаль, что я не придушила тебя во сне, пока ты прятался в нашем доме, — желая придушить мужчину, процедила я.
— Ты и без этого мечтала оказаться ночью в моей спальне, — хищно оскалился он. — Но упрямо отказывалась поиграть по моим правилам. Пришлось окучивать тебя столько времени… Что тебе стоило разок притвориться зазнайкой из Сиола и раздвинуть ноги?
— Я отрежу твой грязный язык! — Сжимая меч, я направилась к нему. — Ублюдок!
Он переменился в лице.
— Сколько раз я слышал это слово из уст того, чью личину ты так неразумно надела. — Выпрямился и, горько рассмеявшись, отбросил меч. — О, как я мечтал придушить этого надменного арона! Ещё мальчишкой придумывал страшные способы убийства. И как сладостно было наблюдать, как Марэн корчится в огне! Стоит повторить, раз ты можешь стать им!
— Да ты болен, — шепнула я.
— Зря ты меня ублюдком назвала, — вздохнул он. — Я ведь хотел оставить в живых забавную игрушку…
Лицо Энтона исказилось так страшно, что я невольно попятилась.
— Стой где стоишь, Аксирлия Лардаг! — рявкнул он, и меня пригвоздило к месту. — Призови силу метаморфа, Аксирлия Лардаг, и побудь Марэном ещё немного.
Я застонала, но не могла противиться магии истинного имени. Принимая личину погибшего арона, ощутила, как закололо льдом сердце. Проговорила дрожащим от перерасхода сил голосом:
— Ненавижу тебя!
