Разумеется, я несу хрень. Никаких прячущихся бандитов и, тем более, контрабандистов с винтовками на Бештау быть не может. Но хрень эта произнесена убедительно, уверенным, спокойным голосом. Мне верят. Миладка наконец осторожно высвобождает руки и достаёт из кармана платок. Вот так, глаза-то вытри. Невредно ещё носик припудрить, для женщины лучшей психотерапии не придумано – кроме шопинга, разумеется. Жаль, в горы с собой косметичку обычно не берут…
Серёга тем временем подбирает брошенный карабин. Это тоже психотерапия – заполучив в руки такую игрушку, нормальный мужик забывает обо всём. Поспешно отбираю ствол – так и есть, старый добрый «Маузер», только очень уж короткий… Орудуя загнутой вниз рукояткой затвора, выбрасываю один за другим три оставшихся в магазине патрона. Аст кидается их подбирать, после чего снова завладевает трофеем.
– Между прочим, ещё со времён войны. – сообщаю. Посмотри на затыльник приклада, там должно быть клеймо.
Серёга послушно переворачивает карабин и рассматривает выдавленный на тонкой стали значок – нацистский орёл, сжимающий в когтях свастику.
– Ух ты… – голос его просел до шёпота. – Настоящая фашистская винтовка?
– Самая, что ни на есть. Бои тут были страшные, осталось полно брошенного оружия. У здешнего народа по сараям много чего заныкано. Только это не винтовка, а карабин, он короче. Видишь – боковая накладка на прикладе? Это «Маузер» Кар98 3340, горная модель. В этих краях воевала дивизия «Эдельвейс», горные егеря – они в горах использовали карабины, как опору, вот и защитили приклад, чтоб не выщербливался на камнях.
Кошусь на Миладу. Та слабо улыбается – мальчишки говорят о своих игрушках. Ф-фух, значит отпустило…
– Может, с собой возьмём? – предлагает Серёга. На «Маузер» он смотрит с вожделением. – Я куртку сниму – завернём, пронесём в общагу, засуну в рюкзак. Галиша не заметит.
Отпускаю театральный вздох и сажусь на камень.
– И за что мне такое наказание божье? Одни идиоты вокруг…
Аст насупился, Миладка, наоборот, ухмыльнулась.
– А что такого?
– Думать не пробовал? Сам, без подсказки?
– Ну…
– Гну. Галиша, может и не заметит, а как насчёт ребят? Думаешь и от них скрыть? И подумай, кому они расскажут, что мы втроём лазали в горы и приволокли оттуда настоящую винтовку?
– Карабин, сам же сказал… – Аст уже пытается защищаться, и это хорошо. Но я неумолим:
– Пофиг дым, хоть миномёт. Главное – боевое оружие в руках школьников. Как думаешь, сколько пройдёт времени, прежде чем родители кинутся к директору школы? Пять минут, десять? И что потом будет за это и нам и, главное, Галине с Татьяной Иосифовной?
…молчание было ему ответом…
– Ну… да, наверное…
– То-то, что да. Давай сюда, наигрался…
Как тут устроено? Ага, помню ещё…
Сперва взвести ударник – ку-клукс-клан, полированная сталь звука вздрагивает – прости, не хотел… Теперь поднять вертикально флажок предохранителя, затворная задержка влево, затвор долой. Переворачиваю карабин, достаю из кармана «Белку». Утопить стальной кромкой защёлку крышки магазина, подать немного назад – механизм сам выпадает наружу.
Так, теперь затвор. Разбирать? Лень – ограничусь тем, что вывинчу соединительную муфту с курком, ударником и боевой пружиной. И всё, и довольно.
Ловко у тебя выходит… – осторожно говорит Серёга.
– Достигается опытом… – бурчу. – Не лезь под руку, а?
Осталось самое неприятное, от чего на душе у меня заранее скребут кошки. Даже не кошки – рыси! Вандализм в чистом виде… а как иначе?
Перехватываю «Маузер» за ствол – и по камню, по камню! Миладка испуганно ойкает, отшатывается. Щепки летят во все стороны, затворная коробка смята, ствол согнут. Всё, ремонту не подлежит. Замахиваюсь и забрасываю подальше в колючие кусты сначала изуродованные обломки, потом потроха магазина, и вслед на ними – снятые с затвора детали.
– Бабай… – Серёга смущённо кашляет и разжимает кулак. – Я, эта… можно возьму? На память?
На ладони – три длинных винтовочных патрона, тускло блестят жёлтым металлом.
– Лучше не стоит. Они же боевые. Начнёшь расковыривать…
– Я что, совсем дурак? – Аст, кажется, обиделся, и я делаю заметку: надо сдерживаться. Конечно, друзья привыкли, что я всё чаще претендую на роль лидера – но нельзя же вот так, бесцеремонно. Мягчее надо быть, мягчее…
– Вот, возьми лучше это.
Протягиваю ему стебель затвора. Полированный металл, ручка взвода с шариком – красивая вещь, аднака…
– Патроны – это что, ерунда. А это – готовый раритет, там, сбоку год выпуска должен быть выбит…
Аст тут же принимается вертеть затвор.
– Точно! – выдыхает он восхищённо. – Один, девять, четыре, два – сорок второй?
– Он самый, – отвечаю. – А патроны выбрось от греха. Это, между прочим, ещё и статья УК за хранение боеприпасов. Оно тебе надо?
9 ноября 1978 года
Пятигорск
Вечер под музыку
Последний вечер в Пятигорске. Прощальные посиделки с чаем, баранками, пирогами (завуч постаралась!) и импровизированным концертом. Ритуля поёт романсы, гитара по кругу…
Я тоже участвую, и на этот раз, не в одиночку. С Марьяной всё договорено – мы даже успели немного порепетировать. Она играет на кавказской гармонике под названием «бузика» – звук у неё сильнее и резче чем у тех, что привычны нам. Кстати, гармошки завезли на Кавказ русские переселенцы, и они долго считались здесь сугубо женским инструментом.
Марьяна сегодня, не одна, с ней подруга, тоненькая, как веточка девушка кавказской наружности. Глаза – как ночь в горах… Она принесла бубен, и он нам тоже пригодится.
Ленка Титова из «Б» допела, отложила гитару. На этот раз «У Геркулесовых столбов» Городницкого – а что, народу понравилось…
Потом наши классные читают стихи. Лермонтов, конечно, что ж ещё? Кавказ, горы, «злой чечен ползёт на берег, точит свой кинжал…»
Вот и наша очередь. Но, сперва – небольшое вступление.
Встаю.
– Сейчас говорили о войне на Кавказе. А вы знаете, что когда наступил мир, многие из тейповой, родовой, то есть, знати, лучшие воины чеченского, ингушского, дагестанского и других горских народов, пошли служить Российской Империи? Из них составили Кавказскую Туземную конную дивизию, и она наводила ужас на врагов.
Молчание. Слушатели озадачены – такого в учебнике нет. Галина одобрительно кивает, она-то в курсе, конечно. Расплывается в улыбке и завучиха – впрочем, кому об этом знать, как не местным жителям…
Марьяна растягивает меха бузики. Мелодия непривычна для уха москвичей – по сути, вариация чеченского зикра. Подруга помогает бубном.
