Руки тем временем сами выполняли проложенную последовательность операций: снарядить магазин патронами из картонной коробочки, опустить предохранитель, оттянуть затвор, проверить, нет ли патрона в патроннике. С громким щелчком вставить в рукоять магазин, снова передёрнуть затвор, поставить на предохранитель, поднять пистолет вверх, держа указательный палец подальше от спускового крючка.
– Курсант Абашин к стрельбе готов!
IV
«Горит фонарик на крыле.
Всю ночь качаются во мгле:
Два альпинистских рюкзака,
Пять манекенщиц на показ,
За орденами в Душанбе
Два капитана КГБ.
Сто пассажиров на борту
Несут сквозь ночь турбины «Ту»…»
Летят они, правда, не в Душанбе, а во Владивосток. И самолёт другой – не «Ту», а Ил-62. Поднимаясь на борт красавца-лайнера, Женька чувствовал себя не в своей тарелке – точно такой ИЛ год назад рухнул в ледяные воды Северной Атлантики, унося в пучину весь коллектив студии исторического фехтования, направляющийся в Канаду, на молодёжный театральный фестиваль. Они с Астом тоже должны были быть в этом лайнере – даже билеты были куплены и лежали в карманах, но хитроумный план генерала сработал, и вместо них тогда погибли другие…
Мать ужасно переживала, узнав о предстоящей поездке. О трагедии над Атлантикой она, конечно, читала в газетах, но не догадывалась, как близко её сын оказался от роковой черты. И о том, что конечной точкой маршрута будет не горнолыжный лагерь «Баксан», как следовало из туристической путёвки, а Южная Америка, родители не догадывались. Женьке было жаль их до слёз, и он дал себе слово по возвращении из этой поездки убедить дядю Костю открыть матери и отцу хотя бы часть правды.
Только вот, станет ли им от этого легче?
«Звенят айсбайли в рюкзаках,
Пять манекенщиц на боках,
А капитаны в ночь глядят:
Они по должности не спят.
В буфете тайно от зевак
Три стюардессы пьют коньяк.
Всю ночь таранят черноту
Турбины «Ту», турбины «Ту»…»
Тут любимый «Вторым» Визбор угадал: может, и не капитаны, но двое вежливых, улыбчивых молодых людей, поднявшихся вместе с ними на борт «ИЛа» в Москве, действительно ни на минуту не сомкнули глаз – все восемь с лишним часов полёта. Сами ребята давным-давно дрыхли без задних ног, а сопровождающие бдили: то один, то другой кидал на подопечных короткие взгляды и как бы невзначай поправлял вставленный в ухо шарик микрофона. Да, генерал всерьёз озаботился безопасностью – Женька нисколько бы не удивился, узнай он, что лайнер «вели» на почтительном отдалении реактивные истребители, менявшие друг друга на разных участках маршрута.
«Никто не ждет их. Рюкзаки
Переночуют у реки.
Пять манекенщиц будут спать,
Добыв в гостинице кровать.
А капитаны – те в такси
Погонят, боже упаси!
И лишь меня все ждут в порту,
Где замолчат турбины «Ту»…»
Их-то как раз ждут. Генерал, выбирая способ переброски личного состава экспедиции в Южную Америку, предпочёл долгий, зато надёжный путь, морем на борту советского судна – на этот раз, правда, не из Ленинградского порта, а с другого конца страны, из Владивостока. Вариант трансатлантического перелёта он даже не рассматривал – «забыли, что ли, о прошлогодней трагедии? Это на территории Союза Союзе мы хозяева и способны проконтролировать каждый шаг механика, каждый винтик, каждый чемодан в багаже. А за границей всё куда сложнее – бомбу-то в самолёт подложили в лондонском Хитроу, это точно установлено…»
Вот интересно, а в море их тоже будут сопровождать? Скажем, атомная подводная лодка? А что, с генерала станется организовать и такое…
Ладно, судно – так судно. Морские путешествия Женьке понравились, к тому же – будет время на дополнительную подготовку новичков, Голубева и Казакова. Да и французам нужно время чтобы добраться до места, обосноваться, развернуть лагерь. Не далее, как вчера, генерал давал почитать последние сообщения: в данный момент имущество экспедиции только ещё выгружают с бельгийского сухогруза в порту Буэнос-Айреса. Миладка, между прочим, с ними, и эта мысль согрела душу – в прошлый раз Женька старался подчёркнуто держать расстояние со своей первой школьной любовью, но сердце всё равно было не на месте.
Сна – ни в одном глазу. Попросив симпатичную бортпроводницу принести стаканчик «буратино», Женька вытащил свежий номер «Правды», купленный во «Внукове». События в мире происходили весьма любопытные – причём, в том самом регионе, к которому со скоростью восьмисот километров в час приближался сейчас их ИЛ-62.
Не успело пройти и месяца после окончания Олимпиады, как Машеров неожиданно прилетел в Пекин. Где был торжественно встречен у трапа лично Председателем ЦК КПК Хуа Гофэ́ном, и вместе с ним возложил цветы к мавзолею Мао. В произнесенной после этого речи советский Генсек поставил «великого кормчего» в один ряд с Лениным, Сталиным. На последовавших переговорах творились вещи и вовсе удивительные: так, спорный остров Даманский, чуть не ставший одиннадцать лет назад «казусом белли», по инициативе советской стороны безвозмездно передавался Китаю. Было объявлено, что на острове будет возведён грандиозный мемориала «Великому Кормчему», причём в его создании примут участие, как китайские, так и советские архитекторы, инженеры и строители. Личная же, с глазу на глаз, встреча Машерова с председателем Хуа продолжалась без малого десять часов и освещалась в прессе в выражениях столь же расплывчатых, сколь и многозначительных: «наметившееся взаимопонимание», «необходимость пересмотра сложившихся отношений».
Ну-ка, что там ещё? Китай – это, конечно, архиважно, но ведь на нём весь мир клином не сошёлся? Вот, к примеру: «В Польше отдадут под суд провокаторов Петра Малише́вского, Ле́ха Вале́нсу и Анну Валенты́нович, собиравшихся организовать забастовку на Гданьской судоверфи…»
Об этом тоже упоминал «Второй»: независимый профсоюз «Солидарность», детище старины Бжезинского. Впрочем, какой ещё «старина» – всего-то шестьдесят лет. Но на это раз ничего у пшеков не получится: «предупреждён – значит, вооружён», не так ли?
Да, сдвиги в международной политике намечаются тектонические, такие, что способны окончательно увести колесо истории из прежней безрадостной, в общем, колеи. Хотя, геополитика штука инертная, двадцать лет напряжённости, усилий пропагандистов, военных приготовлений и малых конфликтов по всему миру просто так со счетов не сбросишь.
Любая разрядка напряжённости казалось бы, должна сопровождаться разъяснением нового политического курса собственным гражданам – в прессе, по радио, телевидению, в выступлениях политиков. Правда, это справедливо больше для Европы и Америки с их достаточно серьёзной ролью прессы и общественного мнения. Китай же – страна, закрытая, да и в СССР куда спокойнее относятся к резким переменам курса во внешней политике. Партии, как известно, виднее.
