Я уверен, все мы бессчетное количество раз удивлялись чьей-то неспособности увидеть себя ясно. И рассуждали, знает ли такой человек, как он выглядит со стороны. Наблюдая вулкан эмоций в ответ на вроде бы тривиальный инцидент, мы обычно задаем себе вопрос: «Видит ли этот человек, какой он сейчас?» Правда в том, что многие люди не видят себя со стороны. Им недостает навыка не только наблюдать окружающий мир, но и ясно воспринимать самих себя. Они не уделяют времени рефлексии, или у них не получилось развить в себе осознания своего поведения в определенных ситуациях. Они даже не рассматривали более важный вопрос: «Почему так получается, что я все время испытываю те же самые саморазрушительные чувства? Почему я все время ожидаю, что мое поведение и комментарии вызовут одну реакцию, а на деле получаю совсем другую?» Если не задавать эти важнейшие вопросы о своей непосредственной природе, мы не увидим, кто мы на самом деле.
Однако если активировать лобную долю, мы сможем увидеть себя с потрясающей ясностью. Поскольку мы так сфокусированы на внешнем, все, что нам нужно сделать, – это, подобно кинокамере при панорамировании сцены, относиться избирательней к тому, что мы хотим видеть в кадре. Чтобы преодолеть привычку бездумно фокусироваться на внешних объектах и следовать за ними и/или быть рабом своего тела и его эмоциональных реакций, нам нужно научиться лучше наблюдать за собой. Часто это означает просто отключиться от большого мира, как это делает Джон, и отбросить все программы, вызывающие нашу эмоциональную зависимость от внешних стимулов.
Надеюсь, у вас не сложилось впечатления, что мой друг Джон какой-то чудик. Он вовсе не отшельник. Он ведет активную общественную жизнь и заседает в комитетах как на работе, так и по месту жительства. Да, у него нет телевизора, но только потому, что он отнимает слишком много времени. Джон знает, что у него не хватит силы воли противостоять этому ящику и единственный способ избежать такого «времяпоглощения» – это взять и убрать его из дома. Тем не менее у него всегда имелась склонность к созерцательности, и это, вероятно, отличает его от большинства современных людей. Теперь он не отгораживается от жизни за телевизором, а погружается в естественный мир и интересные книги. Он развил свои навыки наблюдательности во время походов, наблюдая за дикой природой и ведя учет множества диких цветов и трав, растущих в его краях. И он стал применять те же навыки наблюдения за собой.
Желая развить свое писательское мастерство, Джон применял некоторые методы, которые мог бы использовать ученый при научном подходе. Он изменял одну из привычных составляющих творческого процесса и проверял, как это отражается на его работе и продуктивности. Он также должен был осознавать, как работает его разум. После нескольких месяцев мини-экспериментов, состоящих из проб и ошибок, он вычислил, что нужно сделать, чтобы стать более продуктивным писателем. Конечно, его желание стать лучше мотивировалось тем, что писательство – одно из тех занятий, которые определяют его будущую карьеру профессора. Вот этот корень желания мы сейчас и рассмотрим.
Принятие решения измениться
Поскольку нам трудно заметить очевидную связь между своим поведением, здоровьем и настроением, часто требуется глобальное, угрожающее жизни событие, чтобы мы сфокусировали внимание на себе, своих предрасположенностях и склонностях. Но есть и хорошая новость: тот факт, что вы сейчас читаете эту книгу, указывает на желание измениться. Наличие правильной мотивации не меньше всего остального способствует изменению нашей жизни и самих себя.
В идеальном мире мы бы признали, что зависимы от собственных эмоций, задолго до того, как получили подтверждение их вреда для нас. Как уже говорилось в главах 9 и 10, основной способ осознания эмоциональной зависимости связан с физическими проявлениями реакции на стресс. Боли в спине, разгорающиеся всякий раз, как нас поджимают сроки в каком-то важном деле, или простуда, которую мы получаем после нескольких недель работы на износ, чтобы завершить проект, – это все последствия стресса. Наша вспыльчивость при малейшей провокации – это также проявление повышенного стресса и пониженной активности лобной доли. Как и множество других более серьезных и долговременных расстройств и заболеваний.
Пожалуйста, взгляните еще раз на перечень свойств, отмечающих активность здоровой лобной доли, в главе 10.
Мы видим, насколько важна лобная доля в управлении изменениями. И хотя она помогает фокусироваться на намерении, нам все-таки нужно задействовать волю, чтобы лобная доля смогла выполнить свою работу – то есть объединить намерение с действием. Приверженность изменению – это всегда хитроумная задача. Рутинные, закрепленные нервные сети позволяют нам жить легкой, естественной и комфортной жизнью. Мы ищем комфорта, а изменение равносильно дискомфорту. Мы даем клятву начать диету, делать гимнастику, урезать время, проводимое перед телевизором, уделять больше внимания детям, чтобы в итоге позволить всевозможным обстоятельствам помешать нам.
Изменения требуют огромных усилий, силы воли и приверженности поставленной цели. Я помню, как начал заниматься триатлоном. Бег и велоспорт были довольно легким делом, естественным и рутинным, – я занимался и тем, и другим так долго, что никогда не задумывался об этом. Я также плаваю с детства, и мне не нужно было особо думать, как вести себя в воде. Я просто делал это. Но после первого же триатлона я понял, что не умею по-настоящему плавать! На водной дорожке мне досталось по первое число.
Так что я осмотрелся и нашел инструктора по плаванию – не такого, который учит держаться на воде, чтобы не утонуть, а такого, который мог бы отучить меня от привычной манеры и обучить новой технике. На первом уроке я с изумлением узнал, что меня не научили плавать эффективно или так, чтобы быть быстрее всех. Меня обучили практичному способу, просто чтобы держаться на воде и выживать. Знакомо такое?
Мы научились выживать – фактически именно этим мы заняты большую часть нашей жизни.
Однако, поскольку я был спортсменом, мне захотелось достичь чего-то большего, чем просто справляться. Я хотел быть быстрее. Так что я нашел кое-кого, обладающего знаниями и опытом, превышающими мои, кто мог бы обучить меня. Это было во многих отношениях просветляющим опытом. Мне пришлось разучиться плавать привычным способом, который я использовал многие годы, и выучить совершенно другой способ применять свои руки и ноги. Я испытал досаду, когда почувствовал, что плаваю медленнее – ведь теперь мне нужно было думать о своих действиях, – и все же со временем новый метод стал ощущаться естественней. Когда я плыл на время 100-метровую дорожку и увидел улучшения в моей технике, я проникся большей готовностью мириться с неудобствами.
Мне не нужно было бояться утонуть для мотивации обучения. Я нашел причину для того, чтобы измениться. Меня не устраивал мой статус-кво; я не собирался довольствоваться последними местами; я не был доволен тем, что просто справляюсь. Кроме того, только когда я получил некоторые знания и смог закрепить нервную сеть под названием «плавание», я смог лучше наблюдать за своей техникой. И я, наконец, смог сам корректировать свои действия.
