Имеются и другие недостатки идеи жесткой модульной структуризации. Мозг – это в высшей степени интерактивный орган. Принимая во внимание то, что нам известно на сегодня о синаптической пластичности нейронов, их способность к реорганизации весьма примечательна. Также мозг не так линеен, чтобы повреждение одной области не повлияло на другие. Когда на сцинтиграмме мозга наблюдается повреждение особых модулей нервных цепей, соседние модули производят схожие, но не идентичные когнитивные искажения. Это дает еще одно свидетельство в пользу того, что модули действуют не как четко определенные отдельные блоки, а как непрерывные, взаимосвязанные элементы в пределах коры головного мозга.
У нормальных здоровых людей мыслительный процесс не происходит в раздельных сегментах. Нам свойственны плавные, взаимосвязанные переходы от одной мысли или когнитивной функции к следующей, что отражает непрерывное движение неврологической активности мозговой коры. Представьте, что вы берете за край простыню, свободно лежащую на кровати, и встряхиваете ее, вызывая трехмерную волну, движущуюся от точки распространения. Эта модель лучше объясняет происходящее в новом мозге.
Импульсы нервных клеток сходятся и расходятся. Когда они расходятся, они распространяются вовне, используя индивидуальные модули как среду, повышающую их активность и позволяющую им охватывать более существенные территории. Поскольку нервные клетки имеют ответвления, способные сообщаться параллельно с бесчисленными другими нервными клетками, множество модулей могут быть активированы одновременно. Представьте каскад мигающих электрических паттернов, распространяющихся в трехмерном пространстве.
Структуризация описывает, как организован мозг, но модульная концепция может быть не совсем верна. Модули, разумеется, существуют как отчетливые блоки внутри неокортекса; определенные умственные и физические функции закреплены за отдельными нервными цепями внутри подобластей мозга. Однако эти подобласти и модули используются как индивидуальные элементы, участвующие в цельном потоке сознания. Мышление не структурировано; это относительно плавный и непрерывный процесс.
Мысль можно связать с концепцией модулей, действующих в унисон.
Теперь мы можем достичь лучшего понимания взаимосвязи обучения и когнитивной обработки информации. Через обучение и усвоение жизненного опыта мы повышаем интеграцию связей между нервными клетками, и такие улучшенные синаптические паттерны способны обеспечивать более значительный и разнообразный мыслительный процесс. Кодирование новых знаний и опыта в синаптических связях нашего мозга подобно модернизации аппаратного обеспечения компьютера – не считая того, что отдельные человеческие существа уникальны в том, как они обрабатывают когнитивную информацию.
К примеру, я нахожусь в Японии, когда пишу эту главу. Я уверен, что, если бы мы исследовали, как мой мозг обрабатывает информацию, основываясь на том, чему я учился в течение жизни, работа моего мозга отличалась бы от паттернов неврологической деятельности типичного японца, который пишет иероглифами, читает тексты слева направо и сверху вниз и обычно владеет больше чем одним языком. То же было бы верно, если бы такой человек и я имели схожую травму мозга, повредившую те же модули мозговой коры. Я зажигаю неврологические паттерны в моем мыслящем мозге в своей уникальной манере. Так что этот процесс всегда отличается от подобного процесса у других людей.
Неопределенность возникла после того, как ученые разметили подобласти на сенсорный, моторный, слуховой и зрительный кортексы со всеми сопутствующими функциями. Эта географическая модель не давала указания на то, где расположены наши высшие способности и навыки. Где анализируются сложные математические уравнения? Где обрабатываются нелинейные абстракции неформальной логики? Какая область отвечает за божественное вдохновение? Какова неврологическая база для сложных интеллектуальных или умственных навыков? Где именно существует индивидуальность? Как мы обучаемся?
Возможно, ответы на эти вопросы способно дать не исследование деятельности долей мозга по отдельности, вне зависимости друг от друга, а целостное понимание, при котором подобласти нервных сетей координируются между собой для выработки различных уровней разума. Ключ к пониманию, как различные области мозга работают вместе для производства разума, в том, чтобы воспринимать их как инструменты симфонического оркестра, а не сами по себе.
Теперь нам нужно расширить определение нервной сети. Нервная сеть может также охватывать множество различных отделов и подобластей по всему мозгу, зажигающихся в унисон, чтобы выработать определенный уровень разума. Правда такова, что сумма частей составляет больше, чем целое.
Природа против воспитания
Ученые давно спорят о том, насколько наш мозг формируется генетическим наследием (природой) и средой и жизненным опытом (воспитанием). Другими словами, что определяет нашу судьбу: наследственность или среда? Мозг, с которым вы рождаетесь, разумеется, не является чистой дощечкой, ожидающей, что на ней напишет жизненный опыт. И также вы не рождаетесь с генетикой, которая диктует вам, как вести себя, как действовать, реагировать, думать, чувствовать и созидать, согласно предопределенному, неизменному образцу.
Природа: долгая и краткая
Наше генетическое наследство представляет собой комбинацию долговременной генетической информации, общей для всех представителей вида, и кратковременных генетических указаний, полученных от каждого из наших родителей. Общая структура мозга и его обобщенные функции составляют долговременные признаки, выработанные нашим видом в результате миллионов лет эволюции. Кратковременные генетические признаки от наших родителей и от их родителей, вплоть до нескольких поколений, наделяют нас индивидуальностью.
Оба вида генетических признаков, долговременные и кратковременные, закрепляются в мозге по мере его развития: до нашего рождения и в особенности в течение первого года жизни. Когда мы говорим о неких закрепленных в мозге областях, мы имеем в виду фиксированные, изначальные паттерны нервных связей, наделяющие нас неповторимыми личностными качествами, мимикой, скоординированными моторными навыками, интеллектом, эмоциональными наклонностями, рефлексами, уровнем тревожности, внутренним химическим балансом, манерами и даже творческими и артистическими способностями.
Природа наделила нас как долговременными, так и кратковременными генетическими признаками. И мы можем назвать все это «нашей природой».
Воспитание: наша среда и жизненный опыт
Помимо генетического наследия, наш мозг в течение миллионов лет формирует и отливает – иначе говоря, воспитывает – то, что мы, как представители вида, усвоили и пережили при взаимодействии с внешней средой. Это также касается нашего индивидуального жизненного опыта, который записывается у нас в мозге.
Недавние исследования продемонстрировали влияние воспитания и выявили, что мы в значительной мере формируемся за счет жизненного опыта в течение первых лет жизни, когда образовываются синаптические связи и нервные сети.
