Современная наука понимает, что наши гены не обязательно равны нашей судьбе. Мы наследуем около 50 % наших нервных сетей; другие 50 % мы получаем через приобретаемые знания и жизненный опыт.
И несмотря на все общие черты, каждый из нас являет собой индивидуальность, единственную и неповторимую. При смещении фокуса с основных отделов коры на клеточной уровень мы сталкиваемся с таким свойством, как нейропластичность мозга. Нас делает уникальными то, как именно скреплены эти отдельные связки нервных цепей. Теория Хебба говорит нам, что число синапсов, паттерны и даже сила этих связей внутри нервных сетей объясняют то, как мы проявляем свою индивидуальность.
Наша индивидуальность только частично формируется людьми, передавшими нам свою ДНК. Вы не клон, создаваемый на конвейере, и даже не составная версия кого бы то ни было в вашем роду. Возможно, вы не получите некоторые свойства самых давних предков, но унаследуете от родителей основную часть их жизненного опыта. Также имейте в виду, что ваш генетический код является комбинацией кодов двух человек. И возможно, что пессимизм вашего отца сглаживается оптимизмом вашей матери.
Вероятно, каждый из нас в какой-то момент ловил себя на том, что делает или говорит что-либо как мать или отец. Не знаю, как вас, но меня такое осознание очень напугало. Каковы же шансы, что в итоге мы станем вести себя как наши родители? Это оправданный и важный вопрос.
Если сознательное внимание активирует только генетически предустановленные нервные сети, мы, вероятно, будем думать, чувствовать и действовать в точности как наши родители. Со временем унаследованные синаптические связи станут настолько крепкими, что естественным образом приведут к тому же умственному настрою, как у наших родителей. Что бы мы ни унаследовали через генетический код наших предков – злость, чувство обиды или незащищенности (поскольку наши родители запоминали, практиковали и оттачивали эти сети для воспроизводства одного и того же опыта), – если эти нейроны продолжат зажигаться вместе, они образуют более сильные и более сложно сплетенные цепи.
Наше сознание имеет склонность пребывать в той части мозга, где эти знакомые цепи держат бразды правления. Люди часто действуют так, словно у них имеется только один вариант поведения. Мы все слышали такую фразу: «Ну да, это я. Такой, какой есть». Но, учитывая то, что нам известно о роли генетики, правильней было бы сказать: «Ну да, это мой выбор – активировать цепи, доставшиеся от родителей. Конечно, мой мозг обладает нейропластичностью и я создал немного собственных нервных сетей. Но пока я выбираю идти по жизни с тем, что мне дано с рождения. Это я, такой, какой есть».
Изучив это явление, я начал сознавать, что теоретически, если не создавать новых синаптических связей, мы можем полагаться только на унаследованные, что ведет к такому состоянию разума, при котором проявляются только наши генетические предрасположенности.
Но как мы можем добавить что-то к тому, что уже есть у нас? Как мы можем что-то добавить к триллионам возможных комбинаций, последовательностей и паттернов синаптических связей, чтобы обновить аппаратное обеспечение нашего мозга? Рассуждая математически, если просто добавить несколько синаптических связей к существующей матрице, получится множество новых направлений, в которых наш мозг сможет зажигать нейроны в новых удивительных последовательностях.
Генетическое наследие – это не конец пути, а только первоначальный вклад нашего неврологического капитала. Для того чтобы мы развивались (и наш вид в целом), мы должны преумножать и модифицировать то, что нам было дано изначально.
Выход из генетической ловушки
Если полагаться исключительно на унаследованные нервные цепи, развивается привычка к генетическому бытию. А какова альтернатива?
Есть два способа создания новых синаптических связей в мозге. Первый состоит в изучении нового; второй – в получении нового опыта.
Каждый раз, когда мы получаем новые знания, наш мозг меняется. Когда мы испытываем новое переживание, мозг также записывает его в качестве нового паттерна нервных цепей.
Поэтому, чем реже мы учимся чему-то новому и разнообразим свою жизнь новыми впечатлениями, тем меньше синаптических связей мы создаем. По большей части, наше сознательное внимание будет ограничено использованием тех первоначальных нервных сетей из нашей генетической родословной, которые образуют наш разум. Согласно модели Хебба, когда мы зажигаем те же самые генетически унаследованные нервные цепи снова и снова, мы проживаем только генетически предопределенную жизнь. Говоря иначе, если мы повторяем знакомые, предсказуемые, рутинные и автоматические действия, наш мозг сохраняет «статус-кво». И если принять теорему «зажигаются вместе – значит скрепляются», тогда понятно, что эти связи становятся только крепче из-за постоянной активации одних и тех же нервных сетей. И наш мозг, по большому счету, не развивается.
Выход из ситуации в том, чтобы постоянно усваивать новую информацию и получать новые впечатления.
Развиваться, получая новые знания
Бывает, что, усвоив какие-то знания, мы говорим: «Я узнал сегодня что-то новое». Но что на самом деле это означает? В основном, что мы получили фактические данные, поместили их в память и можем извлекать по необходимости или желанию. На неврологическом уровне это означает, что мы организовали нервные цепи в нервную сеть, хранящую это воспоминание. Сам процесс усвоения и хранения этого факта в мозге в качестве воспоминания оставляет отметку в нашей живой неврологической ткани.
В начале 1970-х годов психолог Эндел Талвинг назвал подобное хранение знаний в мозге семантической памятью4. Семантические воспоминания охватывают информацию, которую мы узнали на интеллектуальном уровне, но не пережили на личном опыте. Другими словами, мы получили новую информацию в виде идеи, но еще не прочувствовали. Усвоенное нами осталось только в разуме, но не в теле. Я называю этот метод создания связей текстовым, поскольку он лишен опыта. Семантические воспоминания – это просто факты, записанные в мозге, интеллектуальные или философские сведения. Такое знание существует как возможность, а не реальность.
Так что считайте усвоение новых знаний философским освоением личного опыта других людей. Это та информация, которую кто-то другой усвоил или осознал, но мы еще не применили ее в своей жизни. Семантика – это просто факты, которые мы можем знать и вспоминать.
Например, мы можем прочитать о таком понятии, как dйjа vu. Мы можем понимать, что оно означает эффект восприятия, испытываемый человеком, когда он полагает, что переживает заново некое прошедшее событие или отрезок времени. Если мы заложим такое определение себе в память, сформировав необходимую нервную сеть, мы получим семантическое воспоминание об этом понятии. Однако когда мы сами переживаем ощущение dйjа vu, такое определение внезапно кажется плоским и не отражающим его подлинной сути.
Все мы знаем книжных умников, то есть людей, имеющих внушительный запас семантических воспоминаний, хранящихся в неокортексе. Однако не все семантические воспоминания включают такую информацию, которая сможет помочь участнику телевикторины «Рискуй». (Российский аналог «Своя игра».) Возьмите для примера телефонные номера. Если два человека захотели обменяться телефонами, но ни одному из них некуда записать номер, им придется доверить его своей семантической памяти. Мы не можем пережить это на опыте, так что акт запоминания номера остается почти полностью в области семантической памяти.
