Все эти ощущения имеются у нас по двум причинам. Во-первых, мы знакомы с ними потому, что наш жизненный опыт активировал предсуществующие нервные сети, унаследованные нами от родителей и прародителей, и мы превратили эти воспоминания в психологические установки и модели поведения. Нам также знакомы все эти эмоции, поскольку определенные ситуации приносили нам соответствующий опыт и окружающая среда побуждала наши нейроны образовывать новые связи. В свою очередь ощущения, связанные с тем или иным опытом, запускали у нас соответствующие мысли.
Поскольку ощущения помогают нам вспомнить пережитое и к этому времени мы испытали немало всего, у нас накопилась масса воспоминаний, связанных с бессчетным количеством всевозможных ощущений. Благодаря тому, что ближе к тридцати годам или слегка за тридцать мы уже испытали на опыте так много эмоций, мы в состоянии предвидеть исход большинства ситуаций1. Нам становится легко заранее определять итоговые ощущения, так как мы уже бывали в подобных обстоятельствах и знаем, какие ощущения им сопутствуют.
В этом отношении ощущения становятся барометром для определения нашей жизненной мотивации. Мы начинаем совершать тот или иной выбор, основываясь на том, какие ощущения получим в итоге. Если наше «я» определяет потенциальный опыт как знакомый и предсказуемый, мы чувствуем себя уверенно, следуя по этому пути. Все дело в ощущении уверенности, которое говорит нам, что мы уже переживали подобное событие, так что можем предвидеть его итог.
Однако если мы не можем предсказать ощущения при той или иной ситуации, мы не почувствуем интереса к участию в таком опыте. На самом деле, если мы можем предвидеть, что возможный опыт имеет вероятность вызвать неприятные или неудобные ощущения, мы постараемся избежать такой ситуации.
К тому времени, как нам исполняется тридцать пять, наше мышление почти исключительно основано на ощущениях. Ощущения становятся средством мышления. Чувства и мысли почти неразделимы. Большинство из нас не в состоянии быть выше своих ощущений. Петля обратной связи мыслей и чувств, по существу связанных с телом, окончательно формируется как раз примерно в этом возрасте, поскольку большую часть времени мы уделяем нашим ощущениям, а не обучению. Ощущения являются воспоминаниями о прошлом опыте; обучение является созданием новых воспоминаний с новыми ощущениями. На данном жизненном этапе мы вынуждены перестать фокусироваться преимущественно на своем росте и обучении и начать выживать. Работа, дом, машина, ипотека, финансы, инвестиции, дети, образование, общественные мероприятия и сохранение длительных отношений или брака – все это подходящие ингредиенты для начала жизни в режиме выживания вместо развития.
И вот, когда у нас возникает возможность нового опыта на данном жизненном этапе, мы обычно пытаемся предсказать его результат, основываясь на том, какие ощущения испытаем. Мы говорим себе примерно следующее: «Что я почувствую при этом? Сколько это продлится? Мне не будет больно? Мне нужно будет взять с собой еду? Мне придется много ходить? Будет ли дождь? Будет ли холод? Кто там будет? Сможем ли мы устроить перерыв? Кто эти люди?» Все эти вопросы отражают тревоги, связанные с нашим телом, окружающей средой и временем. Это знак того, что юность уходит от нас и мы начинаем стареть.
Продолжая развивать аналогию, скажем, что мы оказываемся еще крепче пойманными в ловушку нашего ящика. Мы не решаемся выйти наружу, за пределы знакомого опыта, чтобы испытать нечто неизвестное или новое для себя, поскольку не можем сопоставить с этим возможным опытом сопутствующее ему ощущение. Ящик нашего ограниченного мышления создает у нас то же самое «состояние ума».
Этому есть простое объяснение. Новый опыт пробуждает новое чувство. Неизвестный опыт может вызвать у нас неизвестное чувство, поэтому его предчувствие запускает механизмы выживания. Поскольку мы еще не испытывали этого нового события, наше «я» прочесывает базу данных прошлого опыта в поисках знакомых паттернов и ассоциаций для прогнозирования возможных ощущений, которые принесет с собой та или иная ситуация. Нервные сети унаследованных воспоминаний также активируются, стремясь дать оценку возможному будущему. Когда же мы не находим знакомых вариантов, мы просто сторонимся неизвестного опыта. Возможность испытать нечто новое отброшена за счет активации нашего старого нейронного аппарата.
Новый опыт находится за пределами нашей зоны комфорта. И поэтому мы сторонимся неизвестного.
Химическое определение зависимости
Многие годы было принято считать, что мозг посылает электрические импульсы вдоль своего сложно устроенного комплекса звеньев (которые, если вытянуть их в одну линию, покроют тысячи километров) для регулировки различных функций, позволяющих нам действовать в окружающем мире. Теперь же мы обнаруживаем, что в добавление к этой электрической модели, основанной на нейронах, аксонах, дендритах и нейромедиаторах, мозг функционирует еще и на другом уровне.
Кэндас Перт говорит об этом химическом мозге как о второй нервной системе и указывает на наше коллективное нежелание принять такую модель: «Особенно трудно было признать, что эта химически основанная система, несомненно, более древняя и базовая для организма. Такие пептиды, как, например, эндорфины, создаются внутри клеток задолго до возникновения дендритов, аксонов и даже нейронов – фактически даже до возникновения самого мозга»2. Это может стать для вас шокирующим откровением или подтолкнуть к переоценке имеющихся знаний.
Давайте присмотримся к ней внимательней, чтобы лучше понять, как развивается «я» и как через привычку вырабатывается зависимость к нашей неврологической самости (и, следовательно, зависимость от эмоций). Первым делом мы исследуем химию мыслей и эмоций. Мы выстроим понимание того, как эти химикалии действуют совместно с неврологическими структурами, о которых мы говорили, и вырабатываются ими. Поскольку мы неврологически настроены на внешнюю среду и реагируем на нее, опираясь на наиболее закрепленные у нас в мозге нервные сети, мы соответственным образом зависимы от химикалиев и эмоций, вырабатываемых мозгом и телом в ответ на сигналы из внешней среды, от нашего тела и на собственные мысли. Для понимания химической составляющей эмоций и поведения мы рассмотрим два аспекта этого химического измерения.
• Какие процессы происходят в мозге для активации химических реакций и что заставляет химикалии выделяться в организме?
• Как это выделение химикалиев влияет на тело?
Прежде всего важно понять, что мы являемся химически обусловленными существами. Мы – производные нашей биохимической деятельности, от клеточного уровня, где происходят миллионы миллионов химических реакций и процессов, пока мы дышим, перевариваем пищу, боремся с микробами, двигаемся, думаем и чувствуем, до нашего настроения, действий, убеждений, чувственного восприятия, эмоций, вплоть до опыта и обучения. В то время как бихевиористы и прочие психологи когда-то спорили о том, наследственность или внешняя среда прежде всего ответственны за наше поведение, новые научные исследования и открытия сдвинули фокус в сторону химического основания эмоций.
