Настоящий вопрос для этой пары, если они хотят что-то изменить, состоит в следующем: «Вы понимаете, что вы оба как два наркомана, зависающие вместе? Вы можете прекратить свои автоматические мысли, действия и реакции и выйти из этого потока? Можете ли вы увидеть себя осознанно, взять сознательный контроль над своими мыслями и изменить свое поведение, не перекладывая ни на кого ответственность за вашу текущую жизнь? На чем держатся ваши отношения – на любви или на эмоциональном коктейле из химикалиев, настолько мощном, что вы бессознательно живете прошлыми воспоминаниями, прокручивая в голове соответствующие эмоциональные монологи? Вы понимаете, что используете друг друга для ваших личных эгоистичных химических потребностей?» Если все ответы окажутся отрицательными, эта пара еще долго будет продолжать в том же духе.
Химия и поведение
Химические вещества и реакции на мельчайшем уровне имеют фундаментальное значение для формирования нашего поведения, мыслей и ощущений.
«Борьба или бегство» – это наиболее наглядная форма нашей зависимости от собственных эмоций.
А эмоциональная зависимость – одна из многих, воздействию которых мы можем подвергаться.
Теперь мы понимаем, что мозг имеет как неврологическую, так и химическую зависимость от наших эмоций. Когда текущие жизненные обстоятельства не вызывают у нас выработки определенных химикалиев, требуемых для поддержания привычного состояния бытия, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы надежно гарантировать наличие этих веществ в нашем организме. Если мы не сталкиваемся с какой-либо внешней угрозой или фактором стресса, мы находим себе что-то похожее. А если не находим, то создаем сами – физически или умственно. Уверен, вам знакома история о короле или королеве, превращающих самую безобидную ситуацию в драму, полную стресса и сильных эмоций. Я также уверен, что в какой-то момент, вы, вероятно, говорили о ком-то (возможно, даже о себе): «Он/она любит страдать».
Вследствие биологических требований, управляющих телом, – срочных задач, выполняемых им для поддержания статус-кво, восстановления равновесия, поиска комфорта, избежания боли и реакции на факторы стресса (как реальные, так и воображаемые) – мы становимся зависимы от химии нашей собственной эмоциональной энтропии. Принимая во внимание это биологическое требование, можем ли мы сказать, что такая зависимость становится неизбежной?
Это правда. Мы не можем избежать зависимости, но можем, приложив огромные усилия, разорвать этот паттерн или цикл. Прежде чем мы рассмотрим этот процесс, нам нужно изучить способы проявления наших биохимических наклонностей в жизни.
Расставание – дело трудное
Вот пример зависимости: люди возвращаются к прежним отношениям после того, как решили умом, что у них не получается ничего хорошего. Почему же расстаться (всерьез) так трудно? В ходе отношений, даже плохих, оба человека зажигают нервные сети, создающие нейромедиаторы и пептиды, вызывающие определенные ощущения от переживаемого совместного опыта, и эти ощущения подтверждают личность каждого из них. Они так привыкают к этим отношениям, что, даже решив расстаться, не могут порвать соединяющие их неврологические и химические связи. После расставания каждый ощущает своим телом через память об общем опыте, что его лишили привычного химического стимула. Он или она (или, лучше сказать, его или ее тело) ощущает утрату. Душевная боль при разрыве отношений может объясняться нарушением неврологических привязанностей. Учитывая химию эмоциональной зависимости, разве удивительно, что так много пар расстаются, а затем сходятся снова и снова повторяют этот цикл?
Интересно отметить, что, когда все аспекты нашей жизни, по большому счету, остаются без изменений, они начинают определять наш психоэмоциональное облик. Соответственно, большинство людей выбирают себе отношения, основываясь на том, что у них общего с другим человеком – как они оба устроены на синаптическом уровне. В «игре свиданий» главную роль играет совпадение нервных сетей. Но когда обстоятельства меняются, большинство людей, не приложив особых усилий, чтобы измениться внутренне, ищут свойственного им неврологического порядка в другом человеке, таким образом повторяя отношения того же типа снова и снова. Мы можем расстаться с партнером, но остаться химически зависимыми от ощущений, порождаемых этими отношениями. И мы приведем в вакуум, возникший из-за отсутствия прежнего партнера, нового кандидата, который, как мы знаем (на подсознательном уровне), будет вызывать желаемый нами химический прилив, к которому мы пристрастились.
Даже если мы разрушим неврологический порядок, отражаемый в наших жизненных ситуациях, такое изменение вызовет чувство потери знакомых ощущений. Потеря этих ощущений может вызывать дискомфорт, независимо от таких полярных категорий, как хорошо или плохо. Изменение нашей жизни заставляет нас обдумывать возникшую ситуацию и реагировать привычным способом, вместо того чтобы занимать активную позицию – думать и действовать таким способом, который будет создавать новую реальность. Обдумывать возникшую ситуацию и реагировать привычным способом – это не более чем зажигать старые нервные цепи, которые мы признаем как знакомые. Весь этот процесс создает те же нервные сети, которые зажигаются снова и снова, приводя к тем же мыслям и реакциям, которые мы испытываем день за днем, вне зависимости от того, видим ли мы нашу ситуацию в положительном или отрицательном свете, успешной или неудачной, счастливой или печальной.
Все эти ощущения, ассоциируемые с нашим внешним миром, определяют наше «я» в качестве «кого-то», кто испытывает определенные ощущения, которые затем побуждают нас к проявлению определенных действий, мнений, предрассудков, убеждений и даже субъективных оценок.
Наши ощущения питают наши мысли.
Тревожность и петля обратной связи
Много лет мы слышали и читали о широком распространении клинической депрессии в Америке. Нам также было известно о спорах об эффективности и потенциальной опасности многих антидепрессантов. Однако с некоторых пор возник новый тип расстройства: пять взаимосвязанных патологических состояний, которые мы можем объединить под названием тревожных расстройств. Согласно отчету Национального института психического здоровья (НИПЗ) за 2006 год, пять тревожных расстройств – общее тревожное расстройство (ОТР), паническое расстройство, навязчиво-маниакальное расстройство (НМР), посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и фобии (социальное тревожное расстройство, агорафобия (боязнь открытого пространства) и т. п.) – беспокоят приблизительно 40 миллионов американцев от 18 лет и старше9. Это составляет 18,1 % населения. Депрессия, по-прежнему остающаяся основной причиной недееспособности среди американцев, поражает более 14,8 миллиона взрослых американцев. Тревожные расстройства распространены больше, но никакая отдельная форма тревожного расстройства по величине охвата не приближается к депрессии. НИПЗ сообщает, что у множества людей, страдающих одним из тревожных расстройств, диагностируют также и другие и что параллелизм депрессии и тревожных расстройств велик.
