Почти все лоботомированные пациенты проявляли неспособность сфокусироваться на заданиях, требующих сосредоточенности. Они начинали делать что-то или произносить, а затем их внимание полностью рассеивалось, и они не могли закончить начатое. Многие легко отвлекались от текущей деятельности из-за какого-то тривиального события, произошедшего поблизости.
Также эти пациенты не могли извлечь смысла из ситуаций, что указывало на их неспособность к обучению или запоминанию новой информации. Они не могли охватить умом сложные действия или идеи. Все их комплексные поведенческие паттерны заменялись более простыми и предсказуемыми. Также за пределами их возможностей было предвидение будущего. У них отсутствовали цели, направленные в будущее – даже самое ближайшее, – поскольку они были не в состоянии составлять планы и выполнять их. Естественно, что эти люди не могли приспособиться к новым ситуациям. Если у пациента рвался шнурок, ему не приходило в голову попросить новый; он продолжал зашнуровывать ботинок порванным шнурком.
Многие лоботомированные пациенты словно впадали в детство, становясь совершенно инфантильными. У них отсутствовали социальные ограничения и всякое чувство ответственности. Они не могли контролировать свои моментальные порывы. Некоторые пациенты проявляли агрессию из-за незначительных происшествий. Обычным делом была детская капризность и обидчивость. И часто они привыкали к одним и тем же словесным оборотам. Их навыки общения постоянно ухудшались, и со временем они издавали только ворчание и отдельные междометия.
В итоге лоботомированные пациенты теряли способность ухаживать за собой, разговаривать и узнавать объекты и не проявляли признаков критического суждения. Они переживали последовательное ухудшение когнитивных навыков до полной потери самоосознания. И наконец, они оказывались в приземленном, примитивном состоянии почти животного существования.
В наши дни такая радикальная, неправомочная экспериментальная процедура уже не применяется. И хотя «эра лоботомии» представляет собой темнейший период в истории психического здравоохранения, эти эксперименты принесли большую пользу для понимания функций лобной доли. Мы все согласимся, что лучше бы эти знания были получены другим способом, и теперь у нас имеются современные средства наблюдения за функционированием большинства областей мозга. Проводя эксперименты на животных, исследуя пациентов с травмой мозга и применяя недавно появившиеся технологии функциональной сцинтиграфии мозга, ученые теперь знают гораздо больше о лобной доли. Со времен Финеаса Гейджа нам известно, что имеются различные степени повреждения и дисфункции этой наиболее сакральной области нашего организма.
Прежде чем закрыть тему лоботомии, мне бы хотелось обратить ваше внимание на следующее. Во многих отношениях те из нас, кто испытывает эмоциональную зависимость (а это, вероятно, большинство), страдают той или иной формой неврастении, предпочитают рутинное существование, сторонятся всяческих новых или незнакомых ощущений и проживают свою жизнь почти в кататоническом состоянии.
Давайте задумаемся об этом. Повреждение лобной доли вызывает у человека один или несколько следующих симптомов.
• Нам свойственны лень, сонливость и отсутствие воодушевления.
• Мы желаем единообразия и рутины.
• Нам трудно сфокусироваться на заданиях, требующих сосредоточенности; мы садимся на диету или начинаем выполнять упражнения, но никогда не делаем этого в полной мере.
• Мы не извлекаем смысла из ситуаций. То есть мы едва учимся чему-то новому, чтобы изменить свои действия для получения иных результатов.
• У нас бывают эмоциональные срывы, если наш рутинный порядок нарушается.
• Мы не продумываем свое будущее и не строим каких-либо долговременных планов.
Эти признаки не напоминают вам никого из ваших знакомых?
Повреждение лобной доли, кажется, никогда не нарушает базовых функций сенсорной, моторной или эмоциональной систем, а также памяти, за которые ответственны другие отделы мозга. Вместо этого при повреждении лобной доли мы, похоже, теряем способность управлять всеми прочими областями мозга, которые так сильно влияют на наш человеческий облик.
Основная причина того, почему некоторые не могут полноценно использовать свои лобные доли, заключается в их зависимости от эмоций и ощущений. В очень буквальном смысле мы сами себя лоботомизируем, опираясь исключительно на закрепленные, постоянно зажигаемые нервные сети, требующие мало (если вообще требующие) сознательного мышления для активации. Когда Генри Дэвид Торо говорил о людях, живущих «жизнью тихого отчаяния», он вполне мог иметь в виду тех, кто не использует в должной мере свои лобные доли. Недавние исследования с применением сцинтиграфии мозга показали, что чем ниже активность лобных долей, тем выше тенденция к импульсивному сверхэмоциональному поведению5. На самом деле, в недавнем исследовании, проведенном доктором философии Ричардом Дэвидсоном в Висконсинском университете, участники, демонстрировавшие повышенную активность лобных долей на функциональной сцинтиграфии мозга, имели пониженный уровень гормона стресса кортизола6. Так что чем выше активность в лобных долях, тем выше наши способности сознательно контролировать свое поведение.
При полной активации лобных долей у нас появляется возможность стать тем, кем мы хотим. Чтобы освободиться от эмоциональной зависимости, мы должны «вернуть короля на трон». Если же мы отдадим бразды правления телу, в нашей жизни будет главенствовать оно, а не разум. Когда мы находимся в режиме выживания, эти мощные древние химикалии воздействуют на весь наш мыслящий мозг, притягивая все внимание к внешнему миру, телу и времени. В определенном смысле мы должны извлечь свой разум из тела и вложить его обратно в мозг. Для этого в первую очередь нужно понять, что нам дает лобная доля и как эволюция одарила нас этими чудесными способностями: ясным видением, управлением собой и возвышенным мышлением.
Наш величайший дар
В ходе эволюции мы получили замечательный дар: лобные доли. Это наше величайшее достижение и самая высокоразвитая область нервной системы. Находящаяся непосредственно за лбом, эта крупнейшая из всех четырех долей неокортекса служит нам центром управления, фильтрующим наши информационные помехи, фокусирующим наше внимание и усмиряющим бурю, производимую нашими центрами восприятия, обеспечивающими взаимосвязь с внешним и внутренним миром.
Множество изображений человеческого мозга, а также язык, применяемый для описания функционирования синапсов, привели нас к представлению о мозге как весьма неспокойном месте. Мы говорим о зажигании миллионов нейронов, и работа мозга часто рисуется нам подобной среднезападному летнему шторму, полному грома и молний. Мы склонны считать, что мозг пребывает в постоянном возбуждении, и это наилучшим образом отражает наши собственные ощущения.
Но задумайтесь на секунду, что вы делаете, читая слова на этой странице. Я надеюсь, вы так захвачены понятиями, которые я обсуждаю, что ваш разум спокоен: что вы не сознаете стула, на котором сидите, что ноющая боль у вас в плечах и шее ослабла, что внешний мир за границами страниц этой книги каким-то образом отступил в небытие, что шум дорожного движения и прочие звуки, идущие из-за окна, утихли и что вы слышите только собственный внутренний голос, произносящий слова, которые вы читаете. Ваша лобная доля удерживает ваше внимание на чтении.
