Без непосредственного участия лобной доли наши повседневные мысли относились бы, главным образом, к выживанию тела. Большую часть дня мы проводим в предчувствиях и реакциях на внешние стимулы, получаемые органами чувств из внешней среды, и в результате все прочие доли мозга заняты этими мыслями. Вовлеченность во все эти детали в итоге приводит к тому, что мозг постоянно пытается предсказать следующий момент. Говоря иначе, без участия лобной доли мы проводили бы жизнь, фокусируясь на будущих событиях, исходя из наших воспоминаний. Многие большую часть времени не задействуют свои лобные доли для управления работой мозга.
Пожалуй, нам следует чаще спрашивать себя, кто тут главный? Лобная доля может действовать как своего рода привратник, впуская определенную информацию и представляя ее как самую актуальную. Или этот привратник может отметать прочие импульсы и обращаться к ним позже, если сочтет нужным.
Наше сознательное внимание определяется тем, на что мы настраиваемся и что можем усвоить в качестве нового знания. Однако существует большая разница между мозгом, просто обрабатывающим информацию, и нашим сознательным вниманием к этой информации. И хотя мозг обрабатывает 400 миллиардов единиц информации ежесекундно, лобная доля позволяет нам сознательно выбирать, на какие данные обращать внимание.
В то время как вы сидите и читаете эту страницу, мозг принимает информацию от всех органов чувств, но вы не сознаете эти данные, потому что лобная доля отфильтровывает их. Подобным же образом мы можем сесть в машину в любой из сотни дней, повернуть ключ, выехать на дорогу и погнать вперед. И в 99 из 100 дней мы даже не будем слышать шума двигателя. А затем однажды обратим внимание на скрип ремня вентилятора или какой-то другой звук из-под капота. И тогда мы услышим звук мотора, поскольку лобная доля отследит сигнал от сенсорного кортекса, отметив его новизну, и заставит нас сфокусироваться на двигателе.
Мы можем обучаться только тогда, когда избирательно направляем сознательное внимание на информацию, когда выбираем ее, следуя своей свободной воле. Как человеческие существа мы обладаем привилегией выбирать, на что направить свое внимание и насколько. В связи с этим подумайте вот о чем: реальность может существовать везде, где есть наш разум. Например, мы можем обратиться к болезненному воспоминанию из глубин нашего разума, и в течение пары секунд оно оживет. Мы даже можем пережить его эмоционально. И когда мы так делаем, нравится нам это или нет, наш мозг посылает в тело отряды химических сигналов, которые вызывают почти те же самые химические эффекты, как и реальное событие. Вот насколько мобильно наше внимание – мы можем забрасывать его в будущее или «ставить на якорь» в прошлом. Наше свободное внимание может быть величайшим даром или худшим проклятием.
Следовательно, если мы можем использовать лобную долю для достижения концентрации внимания, наши мысли могут стать более реальными, чем внешний мир. Как это возможно? Мы говорим об управлении элементами нашей реальности, на которых сознательно фокусируем наше внимание.
Опять-таки задумайтесь обо всем, что происходит вокруг и внутри вас, пока вы читаете эту книгу. Подумайте обо всех сотнях тысяч клеток, воспроизводящихся в вашем организме, о неимоверной активности окружающего мира за окном и о вашей второй половине в соседней комнате, сидящей у телевизора, звуки которого поначалу затрагивали ваш слух, а потом растворились в общей тишине. Прекратилась ли вся эта деятельность, когда вы погрузились в чтение? Разумеется, нет, но для вас все это переместилось за границы вашей текущей реальности.
Может ли реальность быть тем, на чем мы сознательно фокусируем внимание? Может ли реальность существовать в различных плоскостях, на которые мы просто не настроены? Можем ли мы развивать нашу способность применять эту тонко организованную область мозга, чтобы сознательно выбирать, куда и на что направлять внимание? Это подводит нас к вопросу о том, как такая возможность может повлиять на нашу жизнь.
Мы также должны не упускать из виду эксперимент с буддистскими монахами, упомянутый в главе 2. Если вы вспомните, эти мастера медитации, имевшие большой опыт управления своим сознанием, достигали результатов, превышавших вероятные величины активности лобной доли. Эти монахи обладают способностью целенаправленно фокусироваться на одной мысли – сострадании – и удерживать ее силой своих лобных долей. Что бы произошло, если бы мы могли применить такие же навыки фокусировки и концентрации? Очевидно, что монахи оттачивали свои навыки по успокоению прочих центров мозга для удержания в уме одной-единственной мысли. Если они, образно выражаясь, развили такие «мускулы» концентрации, какими упражнениями они этого достигли?
Так же как мы приходим в спортзал качать мышцы с ясной целью и полной самоотдачей, они должны были применять нечто подобное – практиковать и тренировать свои способности к концентрации. Это в действительности не должно существенно отличаться от обучения игре в теннис. Вы когда-нибудь видели предплечье профессионального теннисиста? Рука, которой он держит ракетку, несравненно превосходит в развитии другую руку. Причина этого не в какой-то генетической аномалии, а в почти беспрерывном задействовании этой руки. И то же самое мы можем делать с нашим разумом: мы можем практиковать навык внимательности снова и снова для развития нашей лобной доли, чтобы она функционировала на более высоком уровне. Мы можем заставить наш мозг работать лучше. Ведь в этом и состоит цель таких тренировок у теннисистов – не для красоты, но для дела. Тренированные мускулы дают игроку больше силы и контроля над ударами. У человека, обладающего повышенной устойчивостью внимания, лобные доли не увеличиваются в размерах; скорее у них увеличена рабочая площадь, и потому они работают с большей эффективностью.
Так как же практиковать этот навык до подобной степени развития? К счастью, наша лобная доля уже снабжена аппаратом, необходимым для такой работы.
Первичная функция лобной доли: намерение
Если бы мне нужно было описать лобную долю одним словом, я выбрал бы «намерение». Лобная доля – это такая часть мозга, которая принимает решение действовать, регулирует поведение, планирует будущее и отвечает за твердость намерений. Говоря иначе, когда мы сознательно выбираем (настраиваем свой разум) действовать определенным образом, мы используем лобную долю. Наша способность фокусироваться и концентрироваться также является функцией лобной доли. Она осуществляет наше намерение фокусировать внимание на одной мысли или задании и удерживает разум от перемещения к другим мыслям и стимулам.
Когда мы дисциплинируем себя и контролируем импульсы, мы также используем эту особую часть мозга. Не это ли нам нужно, если мы хотим развить новый навык, выучить другой язык или достичь лучшей фокусировки внимания?
Что еще замечательно в лобной доле – это ее способность подавлять непроизвольное поведение, чтобы любая наша мысль не побуждала нас действовать, не думая о последствиях. Одна из причин импульсивного поведения подростков в том, что их лобная доля еще не вполне развилась. В статье, опубликованной в журнале «Природа» в 1999 году, исследователь Джей Джидд с коллегами из Национального института психического здоровья ясно продемонстрировал, что развитие лобной доли продолжается в течение юности и до 24–26 лет (см. главу 5). Подростков же не только атакуют каскады буйных гормонов, но у них также отсутствует механизм контроля импульсов, который имеется у взрослых – или должен иметься13.
