— Мда, изрядно меня потрепало, смотреть страшно, — прошептал я, внезапно осознав, что не понимаю, где нахожусь и какого чёрта вообще тут происходит.
— Как ты сказал, Кирилл, это был твой выбор, — послышался сзади мой собственный голос.
Обернувшись, увидел свою копию и сразу догадался, с кем разговариваю.
— Приветствую тебя, колыбель, прости, я не выполнил твоё задание, но уверен, что моя жена справится и отыщет аварийный механизм.
— Не отыщет. Ей не суждено покинуть кабину этого истребителя. Она не хочет жить без тебя и умрёт через несколько суток, когда наниты её скафандра выработают весь ресурс кислорода, так и не сдвинувшись с места.
— Твой коллега из другой галактики говорил, что будущее не определено. И невозможно сделать точный прогноз, откуда такая уверенность? — внешне совершенно спокойно ответил я, хотя душу сковало холодом от отчаяния.
— Он был прав. Как правило, будущее не определено, но из всех правил бывают исключения. Существуют ситуации, которые просто обязаны случиться, они неизменны, постоянны, вечны.
— Значит, смерть моей жены и есть это исключение? — взорвался я. — Это несправедливо!
— Возможно, но, как ты правильно сказал, это её выбор, — спокойно ответила колыбель, — и с этим ничего не поделаешь, но когда я говорил об исключениях, я имел в виду не смерть твоей жены, Кирилл.
— А что же тогда? — совершенно сбитый с толку, спросил я.
— Нашу с тобой встречу. Она должна была случиться. И случиться именно при текущих обстоятельствах.
— Значит, у меня есть выбор? Это не конец?
— Выбор есть всегда.
— И каков же мой?
— Я могу исцелить твоё тело и вернуть в него душу, но у любой услуги есть своя цена.
— Страшно представить, чего может стоить жизнь. Ну давай, удиви меня, озвучивай свою цену.
— Для тебя есть задание, Кирилл, очень важное задание, вселенского масштаба, если говорить привычным тебе языком.
— Стоп, ты не шутишь? Я? И задание вселенского масштаба? — слова колыбели не укладываются у меня в голове. — Почему сейчас? — перешёл на более дружелюбный тон. Мы разговариваем не первый раз.
— Не обольщайся, Кирилл, ты не единственный претендент, а лишь один из многих. А говорить об этом раньше не было смысла, ты был не готов.
— А теперь, значит, готов? — сарказм из меня так и пёр.
— Почти, осталось совсем чуть-чуть, и ты поймёшь это сам. Раньше тебя многое связывало с этим миром, но не стоит лукавить, ты сильно изменился за прошедшее время и стал для своих друзей чуть ли не богом. Ты творишь невероятные, непостижимые для них вещи и с каждым днём всё больше отдаляешься от них, ты ведь не глупый человек, ты замечал это и сам, — тут колыбель была права, или прав? Я уже запутался, как к нему или к ней обращаться. С каждым новым уровнем личного совершенствования я получал новые возможности, которые далеко выходят за рамки того, что должен уметь человек, и многие, даже среди соклановцев, начали поглядывать на меня с опаской.
— Значит, для того чтобы выполнить работу, которую ты мне хочешь предложить, придётся бросить всех и прямо сейчас переместиться в другую галактику?
— Нет, время ещё есть, ты можешь спокойно закончить свои дела, докопаться до правды, без которой твою душу будет разъедать червь сомнений. Мы отправимся в путь при нашей следующей встрече, когда ты найдёшь аварийный механизм.
— Я могу взять кого-то с собой?
— Творец даровал разумным свободу воли, кто я такой, чтобы нарушать его законы.
— Что хоть за работа? Вдруг ты заставишь меня издеваться и зверски убивать младенцев? — попытался пошутить я и при этом добиться какого-нибудь вразумительного ответа. Соглашаться неизвестно на что не очень хочется.
— Не заставлю, — улыбнулась моя копия, — тебе не придётся нарушать законы Творца. Такой ответ тебя устроит?
— Да, я успел убедиться, что Творец — грамотный мужик.
— С чего ты взял, что Творец мужчина?
— Неужели женщина?
— Я этого не говорил, да и неважно это, как считаешь?
— Наверное, неважно, — согласился с мнением колыбели я. — Ну что, как будет происходить воскрешение из мёртвых? У Наташи сердце не остановится от неожиданности?
— В реальном мире прошёл лишь миг, и твоя жена ещё не успела осознать, что лишилась тебя. Такую боль забыть очень сложно. Я показал тебе картину нескольких минут после того, как ты потерял сознание.
— Отлично, не хотелось бы, чтобы Наташа это запомнила. Я готов.
— Мне нужна клятва, Кирилл. Ведь ты тоже подстраховался, когда пробуждал магию у других народов, — чёрт, а эта колыбель далеко не так проста, как хочет казаться.
— Клянусь, что если ты вернёшь мне жизнь, то отправлюсь вместе с тобой и выполню работу, о которой ты говоришь, если она не противоречит законам Творца, — решил всё же подстраховаться и я.
Двойник улыбнулся, оценив мою находчивость и добавил:
— И последнее, никто не должен знать о нашем соглашении, да и вообще о встрече в принципе. Даже те, кого ты планируешь взять с собой. Это должно быть их искреннее желание, и только так. Информационное поле галактики я подчищу.
— Я тебя услышал, кстати, может, расскажешь, где находится аварийный механизм, чтобы сэкономить мне время?
— Сам, Кирилл, всё сам, разве ты не знаешь основной постулат Творца?
— Никакой халявы, — грустно проговорил я и закрыл глаза, чтобы через мгновение сделать судорожный вдох и увидеть испуганное лицо Наташи. Я вернулся, я жив, и это здорово.
Глава 22 Четыре города
Такой боли я ещё не испытывал никогда. Колыбель — настоящий изверг, он что, не мог исцелить заодно и тело, а не просто вернуть душу? Болела каждая клеточка, но это была приятная боль. Если у тебя что-то болит, то ты жив, а остальное можно исправить. Не зря же в штате моего корабля находится прирождённый целитель.
Целителю пришлось напоминать о своих обязанностях болезненным хрипом, вырывающимся из горла вместо нормальных слов. Наташа моментально ойкнула и принялась за дело. Уххх, как же это хорошо, когда поток прохлады магии жизни тушит пожар, охвативший каждую клеточку многострадального организма.
— Ай, Ви, прекрати драться! — возмущённо зашипел я, когда вслед за исцелением последовали довольно болезненные удары закованными в наномолекулярную броню кулачками.
— А это, — удар, — за то, — ещё один, — чтобы ты, Стартов Кирилл, — небольшая серия из трёх ударов, — не игнорировал мольбу жены! — последний раз ударив меня в грудь, которая, к моему удивлению, оказалась обнажена, Наташа разрыдалась и повисла на моей шее. Только сейчас я получил возможность осмотреть себя и сконфуженно почесал затылок. Мда, такого я точно не ожидал. От моей наномолекулярной брони остались одни обрывки, беспорядочно разбросанные по полу, а из одежды было только нижнее бельё, да и то изрядно порванное.
