– Подобных намеков я не делал. Считаю своим долгом заметить,
что вы превышаете свои полномочия и тем самым вредите своему подзащитному.
Кафф открыл было рот, но передумал и опустился на место.
– Есть еще вопросы к доктору? – спросил Скэнлон у Перри
Мейсона.
– Это, пожалуй, все. – Перри Мейсон тоже сел.
– Имеются ли у представителей прокуратуры вопросы к доктору
Болласу?
Овермейер покачал головой:
– Не сейчас, ваша честь. Мы хотели бы спросить полицейского
патологоанатома и офицеров транспортной службы, обнаруживших труп… Одну
минуточку. Все же у меня есть один вопрос к доктору. Этот человек ничего вам не
говорил такого, на основании чего можно было бы предположить, что именно он
видел в окне?
– Ничего, кроме того, что это было, по его словам, нечто
удивительное или потрясающее. Точного выражения я не помню. Мне показалось, что
мистер Паккард был просто ошеломлен виденным.
– У меня все.
Доктор Боллас начал спускаться с помоста, сооруженного
специально для свидетелей. Неожиданно Мейсон сказал:
– Одну минуточку, доктор. Я бы попросил вас остаться на
несколько минут. Будьте добры, садитесь в это кресло. Ваши услуги нам
понадобятся.
Мейсон указал на крайнее кресло в первом ряду.
Доктор нахмурился и взглянул на часы:
– У меня в больнице несколько тяжелобольных, так что я прошу
вас освободить меня как можно скорее.
– Непременно, доктор, – сказал Скэнлон. – Посидите немножко.
Доктор Боллас сел. Рядом сидел Джексон Вейман. Он с
любопытством воззрился на врача единственным глазом, поблескивающим сквозь
бинты.
– Следующий свидетель, – объявил коронер, – Эдвард Вирд,
один из офицеров транспортной полиции, который обнаружил тело на месте происшествия.
На Эдварда Вирда было приятно посмотреть: форма на нем
сидела как влитая, выправке позавидовал бы любой новобранец.
– Вы были в числе тех офицеров, которые обнаружили труп
покойного?
– Да, сэр. Я и мой партнер, Джек Мурр, патрулировали шоссе и
проехали напрямик от приморского бульвара на Коньонс-роуд, и тут я случайно
заметил, что некоторые ветки обломаны как раз под вершиной холма, по которой
проложено шоссе. Мы остановили машину и проверили, в чем дело. С первого же
взгляда было ясно, что совсем недавно сверху упал какой-то громоздкий и тяжелый
предмет. Мы спустились вниз футов на шестьдесят-семьдесят и оттуда заметили
обломки легковой машины, лежавшей на самом дне каньона. Добраться до них было
крайне сложно. Лишь через полчаса мы смогли подойти вплотную к автомобилю.
Водитель лежал под машиной. Сама легковая в центре изогнулась наподобие
подковы, придавив несчастного. Голова у него была расплющена, как яичная
скорлупа. Он умер, наверное, несколько часов назад. Уже начался процесс
разложения трупа, который пролежал несколько дней под жарким солнцем.
– Что вы сделали?
– Известили коронера, потом вызвали аварийную бригаду.
Сначала подняли наверх труп, потом машину.
– Присутствовали ли вы при том, как представители
прокуратуры проверяли рулевое колесо на предмет отпечатков пальцев?
– Присутствовал.
– Что они обнаружили?
– Никаких отпечатков не было.
– Присутствовали ли вы при обыске карманов пострадавшего?
– Да.
– Я покажу вам все вещи, найденные у покойного. Посмотрите,
все ли на месте?
Офицер проверил самым тщательным образом, потом
удовлетворенно кивнул:
– Да, именно эти вещи находились в карманах пострадавшего.
Больше ничего не было.
– Вы в этом уверены?
– Да.
– Что вы можете сказать нам о машине, лежавшей на дне
каньона?
– Это был украденный автомобиль. Его похитили в половине
седьмого вечера тринадцатого числа. В полицию об этом похищении было заявлено
через час. Розыски ничего не дали.
– У меня все, – сказал коронер. – Будут ли другие вопросы?
Мейсон медленно встал.
– У вас имеются вопросы, мистер Мейсон?
– Да, у меня есть несколько вопросов к последнему свидетелю.
Но мне думается, что коронер забыл про свое обещание, данное мистеру Вейману.
Мистер Вейман, очевидно, очень серьезно болен, и я считаю, что его не следует
вызывать на место для свидетелей. На мой взгляд, обстоятельства катастрофы в
этом деле совершенно очевидны, так что мистера Веймана можно вообще не
допрашивать. Я предлагаю освободить его от допроса.
– Нет, – покачал головой коронер, – раз уж мистер Вейман
здесь, нет никаких оснований его не допрашивать.
– Но он же тяжело болен!
– У него нет соответствующей справки от врача. Если бы он
чувствовал себя настолько плохо, он лег бы в постель и пригласил врача.
– Но ведь каждому ясно, что он нездоров, – настаивал Мейсон,
– посмотрите на его повязку. Никто не стал бы накручивать такое количество
бинтов без нужды. Поэтому и предлагаю следующее: попросить доктора Болласа
осмотреть воспаленные места и дать свое заключение. Лично мое мнение таково,
что человек в таком состоянии не может давать показания.
Доктор Боллас вопросительно посмотрел на коронера. Коронер,
внимательно посмотрев на Перри Мейсона, усмехнулся и сказал:
– Доктор, осмотрите, пожалуйста, мистера Веймана.
Доктор Боллас повернулся к Вейману, молча потянул за конец
бинта. Его ловкие пальцы быстро снимали повязку.
В этот момент Вейман ударил левым кулаком. Удар пришелся
доктору Болласу по нижней челюсти. Тот откинул назад голову и пошатнулся, но
его пальцы по-прежнему крепко держали бинт.
Вейман метнулся вбок по проходу.
Коронер громко закричал:
– Держите его!
Кто-то попытался схватить Веймана за ногу, но тот другой
ногой изо всех сил лягнул и продолжал продираться к выходу. Доктор Боллас,
придя в себя от изумления, успел вцепиться в воротник нахала левой рукой, а
правой машинально оттягивал бинт. Неожиданно для всех вся повязка спала с лица
Веймана, оставив подобие ошейника на его плечах. Доктор Боллас, взглянув на
физиономию незадачливого беглеца, отскочил назад и испуганно закричал:
– Великий боже, это же мертвец!
В переполненном зале заседаний поднялся невообразимый шум.
Перри Мейсон повернулся к Роднею Каффу и с легким поклоном
сказал:
