Магия разума тут отвратительная. Действительно, обмануть проще всего ребенка.
Стук пальцами о стол становится громче. Напряженность сгущается. Вряд ли это страшная тайна, но похоже я хожу по тонкому эмоциональному льду. Немного ухожу от темы:
— И как ты обманула меня? У меня была настоящая мать? Отец? Ты не хотела говорить о Кибе Рио. Почему? Кто он такой?
Секунда. Вторая. Третья…
— Настоящая мать Константина Кибы погибла, когда ему только-только исполнилось три года. В таком возрасте разум ребенка податлив, и подменить ее на себя оказалось просто. Всего через месяц Константин не отличал нас. Вскоре у него появились… хм… брат, — черные ноготки директора отбивают нервный ритм по столу, — а потом и сестра.
Смотрю на сестренку. А откуда ты такая взялась? Значит тебя тоже обманули? Отняли у настоящих родителей в раннем возрасте и «создали» новую маму. И кого убили, чтобы эта злая тётя игралась с твоим разумом?
Вспоминаю, как «сестренка» со мной разговаривала. Ласково, по-детски, предлагала с ней поиграть. И ведь это говорила не она, а вот эта хозяйка умертвия.
— Как погибла моя мать? — холодно спрашиваю.
— Ее убил отец Константина. Изгнанник Джунсиначи. Киба Рио.
— Зачем он ее убил?
— Никто не знает. Константина нашли плачущего, в объятиях мертвой матери. Я узнала об этой грустной истории, когда нас с Георгием назначили руководителями в новой, еще не такой известной, школе. Киба Рио был одним из претендентов на учительскую должность. То, что ты еще и потомок — узналось позже. И это чистая случайность.
Из левого глаза директора течет слеза. И выглядит это так, будто статуя решила всплакнуть. Неприятное зрелище.
— Откуда известно, что убил ее Киба Рио?
— Экспертиза. Отпечатки. Следы.
— Но…
— Хватит! — высоким голосом кричит «сестренка». — Закрой рот!
Да так эмоционально, что я в недоумение перевожу взгляд с директора на ее маленькую копию. Что это было, гниль подземная? Эмоции «няньки» Амарэ передаются ребенку?
Звенит звонок. Занятия опять начинаются без меня.
Только сейчас директор переводит взгляд на меня, не двинувшись телом:
— Я сказала тебе все, чтобы ты понял и больше не задавал мне вопросов. Не знаю, синдром пробужденного у тебя или ты кто-то другой, но… если я ошибаюсь, и ты мой… сын. То я рассказала тебе достаточно.
— Самозванец! Предатель! Убийца! Из-за тебя убили моего сына!
Крипота-то какая…
Губа директора дрожит, но лишь мгновение:
— Ты слишком видный, непредсказуемый. Раскрыл себя, меня, моих детей и…
— Он умер! — визжит сестрёнка с яростью.
— …и мне придется найти другую семью. До этих пор, я возьму ответственность за воспитание детей в школе на себя. И начну с тебя.
Атмосфера сгущается. Как в могильнике, наполненном эфиром.
Твою гниль!
Тук. Тук. Тук.
В дверь стучатся. Заглядывает Георгий Александрович:
— Кх-м, директор, можно вас на минутку?
Директор даже не посмотрела на зама. Она не отрывает от меня зрачков. Сестрёнка дышит тяжело. Ее глаза носятся из стороны в сторону.
— Георгий? Я немного занята.
— Это срочно.
Пауза.
— Хорошо.
Директор встает так, будто она призрак. Выходит за дверь. Слышу щелчок. Закрыла на замок. Так… это плохо.
Сестренка резко разворачивает голову, сверлит меня взглядом. Намек понял. Не двигаюсь, в столах не лажу.
А теперь послушаем…
Школьное начальство отходит подальше. Шепчутся:
— Ты спятила, Майя? Что с тобой?
— Жора, о чем ты?
— Ты знаешь, о чем я. Ты нестабильна. Твоя кукла истерит, как ненормальная прямо перед ним…
Директор понижает голос еще сильнее. Приходится напрягать фантомные уши:
— Заберу доступ… зачем ты подслушиваешь… контролируешь… все в порядке…
Так. Не понял. Кто подслушивает? Заместитель? Но я слышал, как он идет по коридору. Он не мог подслушивать, если у него нет ушей, как у меня. Да и что-то услышать в этих кабинетах очень тяжело. Ощущение, что стены здесь… почти непроницаемы. Значит тут есть, как там его, просушка? Заместитель директора следит за директором и не скрывает этого? Странно…
Снова шепот Георгия Александровича:
— Я не думаю, что ты готова вернуться в школу. Слишком долго тебя не было.
— Жора, ты о чем?
Сестренка делает шаг в мою сторону, шипит змей. Что за?!
Я резко подскакиваю. Если сейчас окрикну зама, то прослушаю что-то важное.
У девочки течет слюна. Пытаюсь ее успокоить, поднимаю руки:
— Тихо, тихо. Все хорошо… Не надо… шипеть…
Слышу зама:
— О том, что с твоей психикой что-то не то. Посмотри на себя. Сходи к психологу. Не забывай, кто ты. Ты Амарэ. Вы пока нестабильны в сумме своих…
— Со мной все хорошо, Жора.
— Нет, не хорошо. Я все слышал. Скажи честно, после смерти родного сына что-то произошло? Где ты была весь месяц? Слушай, я понимаю, что он был единственным родным и твое бесплодие…
— Ты превышаешь свои полномочия, Жора, — голос директрисы слишком мертвый. — Я отстраняю тебя от работы на неделю. Возьми себе отпуск.
— Нет, Майя. Я член совета Исталов. А вот ты больше не исталка. Ты — Амарэ. Это был твой выбор. И я напишу прошение о твоем отстранении от должности директора. Твое состояние больше не позволяет тебе быть лицом Новой Эры. И больше прикрывать тебя я не буду. Все, Майя, хватит.
— Ты убил моего сына!!! — визжит сестрёнка так, что я зажимаю чувствительные уши.
Легкие горят!
Все происходит так быстро, что я не сразу понимаю, что именно. Воздух… мне нечем дышать! Я пытаюсь хватать ртом, но не могу… я будто под водой. В помутневшей голове несутся образы… воспоминания…
Падаю на одно колено.
Мозг сам вспоминает слова Дарена:
«… сильный газообразный маг с маной под пятьдесят мог бы отравить весь воздух в помещении. Вот где веселуха…»
Легкие режет огнем. Гниль… подземная… Но это не яд. Это что-то другое.
Воздух! Его нет!
Оказывается, вытягивание воздуха из лёгких так мучительно. Ощущение, что кровь кипит…
Достаю с трудом кунаи, взмахиваю рукой. Смотрю на сестренку. Одно движение, и я убью её. Это прекратится.
— Ты! Убил! Моего! СЫНА!!!
