Хм, о каком-то карцере меня предупреждала и Аннета с Аканой. Его сделали для таких умников, как я, которые не желают отрабатывать или теряют все очки влияния. Говорят, что, попав туда, выходишь другим человеком. Человеком пониженного статуса. И жизнь в школе становится адом.
Ощущаю Элеонору… в своем паху. Вздергиваю бровь. Ее рука задерживается там дольше, чем положено для таких странных вещей. Еще и сжимает. Хм. Она ничего не попутала? Я ведь тоже могу сжать, где не следует. Учительница «основ сумматики» замечает мой предупреждающий взгляд, усмехается, но убирает руку, ведет ладонью по животу, к шее и… замирает на месте, щурится.
— Не хотелось бы докатиться до такого, — развожу руками.
Краем глаза замечаю Аннету, появившуюся из-за угла. Она останавливается, как врытая, заметив, что вытворяет Элеонора со мной. Твою муть! Только не устраивай концертов. Я знаю, что ты умнее, чем показываешь людям. Иначе ни за что бы не стал с тобой так тесно связываться.
Элеонора берет меня за кисть, отодвигает мне указательный палец. Я не сопротивляюсь. И что она собирается делать? Поднимает мне руку, к своим губам, приоткрывает рот и…
Вижу, как Анет срывается с места, но не на нас, а скрывается за углом. Элеонора тыкает моим пальцем меня же куда-то в район шеи. Поначалу не понимаю, что происходит, а потом… Элеонора вжимает мой палец сильнее и я чувствую что-то твёрдое под кожей. Не очень большое. Будто орех…
Алые губы Элеоноры улыбаются еще слаще:
— Надеюсь, ты меня понял, Константин. Последнее предупреждение. Подумай, что ты сказал мне и другим своим длинным языком. Подумай хорошенько.
Дьяволица в белом латексе резко разворачивается и, цокая каблуками, уходит.
Отрываю свой палец от шеи, смотрю на него. Забавно. Как легко обвести Альва, загнав его в мир, где всё всего лишь по-другому. Что ж, значит в тело тоже можно засунуть слежащее устройство. В интернете я ничего такого не встречал. Думал, что для этого нужны специальные элементы питания, а размеры не позволят сделать это незаметно.
Хорошо…
Любую игру можно переиграть в свою пользу. Смогу ли я переиграть эту?
Вызов… Звучит, как вызов.
Присвистывая незамысловатый ритм, отправляюсь к торговым автоматам. Похоже, у меня появились очень неотложные дела…
Глава 13. Проникшие
Время 17:21
В торговых автоматах я купил самое дорогое бодрящее зелье. И не пошел на вторую часть занятия с Элеонорой. Вместо этого я отправился в Яму — в мужскую раздевалку. Медитирую тут в позе лотоса прямо посреди помещения — на лавочке. Редкие ученики недоуменно ходят мимо, обтирая себя полотенцами. Кто-то пытается похихикать, но передумывает, узнав в мыслящем философе Константина Кибу.
Мое сердце отбивает ритм недоумения. Организм охеревает. С какой это стати ему надо расслабиться, если только что в него влили исталское зелье бодрости? Делаю я это не просто так. Мне нужно научить это тело слушаться разум, а не адреналин в крови. Вроде так тут это называют. В поединке с Патриком — это мой практически единственный шанс. Если я потеряю контроль над собой из-за раны или нервов, то потеряю самый мизерный шанс выиграть.
В раздевалку заходит Кевин.
— Вот ты где. Сколько можно бегать, Киба? Ты какой-то… неугомонный.
Я не отвечаю. Слова, которые мне пытаются сказать, не имеют смысла. Главное — покой и единение с собой.
Ага, как же.
Открываю глаза, смотрю на Кевина:
— Чего?
— Да ничего, блин. Ты чего с Аннетой сделал? У нее вид, как у убитой горем Дездемоны. Как ты собираешься встретиться с членами клуба, если планируешь помереть?
— Я не планирую помереть.
— Ну конечно. Это тебе не шпионский детектив, Киба и…
Поднимаю руку, вздыхаю:
— Хватит, Кевин, ты принес то, что я просил?
— Нет! Я поспрашивал у наших, и ты ничего не сможешь сделать с углекислым газом. Никакие химические реагенты тебе не помогут. Так мне сказали ботаники. Я не знаю, как Патрик это делает, но сам он не задыхается в куполе. Но вот все его соперники не выдерживают и минуты.
— Понятно.
— Помнишь же, в Яму разрешают взять пару вещей. Я даже не знаю, противогаз надень. Они всегда есть в наличии. Но я не знаю, какой вид дряни использует Патрик. Когда я смотрел на его поединок, силачам это не помогло. Воздух в куполе был зеленым. Никто не знает, что это была за дрянь. А те, кто знают — помалкивают.
— Понятно, — повторяю я, закрывая глаза. — Мне противогаз не нужен.
— Что? Но… я сдаюсь, — машет рукой Кевин. — Ты сам все знаешь, как всегда. Ставки на тебя, кстати, чуть возросли. Мд-а. На пару процентов.
— Много народу собралось? — кладу руки на колени, стараюсь не шевелить ничем, кроме губ.
— Дохрена. Треть школы точно. А ноют, что нищие. Сто ОВов за билет это немало. У тебя, кстати, остались очки на взнос за поединок? А то может получиться очень неудобно.
— Наскребу. Ладно, меня больше не беспокоить, я тут… делом занимаюсь. Никому не говори, что я тут. Особенно Аннете.
Кевин еще какое-то время смотрит на меня, тяжело вздыхает и молча выходит. Я же остаюсь… почти один.
Продолжаю тренировку. Я не просто так выбрал это место. Тут должно быть шумно. И чтобы на меня смотрели. Мешали, но не настолько, чтобы выбивать из транса. Ведь у меня будут намного хуже условия, как только я выйду в Яму.
О жучке в шее я стараюсь не думать. Придет и его время. Вытаскивать, конечно, не буду. По крайней мере так скоро. Сначала накидаю столько информации, что у Георгия Александровича мешки появятся не только под глазами.
Вдоох… выдох… вдох… выдох…
Вдох…
Не выдох…
Не выдох…
Не выдох…
* * *
Время 17:54
— Извините, вы Костя Киба?
— Константин, — поправляю я, приоткрываю один глаз.
Вдо-о-о-ох…
Шум, гомон, топот. За пределами раздевалки за считанные минуты будто вырос вулкан. Или два вулкана, изрыгающие учеников.
Беляк очень низкого роста стоит неуверенно:
— Там… вас ждут… в яме…
Дверь с грохотом открывается, заходят двое высоченных и статных парня в очень дорогих одеждах. Один из них Стас:
— Костя Киба, — вскидывает он руки. — Привет. Как дела?
Беляк что-то бубнит, быстро сваливает. Морщу лоб, отвечаю:
— Теперь плохо.
— А ты чего тут сидишь? Да еще и… йогой занимаешься?
— Типа того. Ты чего хотел, Стас?
