Морщусь. Возвращаюсь в реальность — в свой детский ад. Пытаюсь встать, но все тело раскалывается. Особенно в тех местах, куда попали пули.
Осматриваюсь. Привычная уже палата. Белый свет, пиканье аппаратуры. Вот только народу многовато. И кого-то не хватает…
— Где Лика?
Тернов с Кевином переглядываются:
— После боя не видели, — пожимает плечами Тернов. — Звонили, а у нее абонент не абонент.
— И?
— Мои разбираются. Сегодня домой к ней поедут. Пока не парься раньше времени.
— Так, что тут за балаган! — за ширму заходит высокий мужчина в белом халате. — Кто вас сюда пустил? Пациенту нужен покой.
— Мы скоро уйдем, — настаивает Кевин. — Еще минутку, пожалуйста. Расскажем, что как.
— Расскажут они, та-а-ак…
Врач осматривает меня с ног до головы. Заглядывает в рот, нос, уши. Дышит на меня чесноком. Вот блин.
— Завтра выпишем, — заключает он.
— А если ласточку? — с надеждой спрашиваю я.
— Какую вам ласточку, молодой человек?! В вашей крови уже столько дряни, что я удивлен, как вы на ногах стоите. Вы что, каждый день травитесь?
— Есть такое дело… Пятой ласточкой.
Врач смотрит на меня осуждающе:
— Понятно. Пошли по стопам силачей, — щупает мне руки, ноги. — Ну точно. Мышечная структура растет слишком быстро.
— А я ему говорила! — возмущается Аннет. — Но он себя вообще не бережет! Вы знаете, какой вес он поднимает? Этими железными штуками.
— Какой? — интересуется Тернов.
— Сотню от груди, — морщусь.
— Гонишь… — щерится в ответ Тернов.
Врач вздыхает, уходит, напоследок предупредив, чтобы через десять минут в палате никакого не было. Дожидаюсь, когда он скроется из вида, спрашиваю:
— Ну. Рассказывайте.
И начинается. С перебиванием, эмоциями, восторженными охами и ахами.
После моего поединка в школе творилось гниль знает что. Бой длился около десяти минут, а народ не хотел расходиться до поздней ночи. График маршруток пришлось сменить, так как мест на всех в «комнатах отсталых» не хватало.
В первую очередь конфликт затронул деньги — неофициальные ставки на этот бой делали все, кому не лень. Только вот большая часть народа ставила против меня, потеряв теперь нехилые суммы денег. Они не жалели денег, ставили все что есть, зная, что свою пару процентов срубят после победы Патрика. А тут вон как оказалось…
Торжество тех, кто поверил в меня! Некоторые заработали целое состояние. Например, Кевин. Этот хитрый жук поставил все свои деньги. Все годовые накопления. И заработал в общей сумме четыре миллиона рублей.
— А, вот что ты такой довольный, — улыбаюсь я.
— А то. Ты слушай дальше…
Вторая, не менее приятная ситуация, завертелась вокруг Клуба «Превосходства Неодаренных». После поединка, телефон Кевина просто не умолкает от заявок на вступление. Более того, желающие не только беляки, но и вполне себе влиятельные люди из Исталов, Амарэ и даже Новусов. Джуны желания не изъявляют. А вот Велтешафт…
— Ты не поверишь, дружище. В ваш клуб для черни изъявил желание вступить сам Дарен Клейн.
Дарен… Дарен…
Спрашиваю у Аннет:
— Это не тот, который нас Яме учил в первые дни?
— Угу, — кивает Аннет. — Одаренный суммой разума. Но он не аристократ. Просто член Вельтешафт.
— Не просто, Аннетушка, — поднимает палец Сэм. — Он сын представителя малого совета в Москве. А еще его мать заведует почти всей логистикой в немецком округе. Дальнобой, паромы, железная дорога.
— Самолеты, — ржет Тернов своей очередной тупой шутке.
Всем известно, что после Новой Смуты авиасообщения приостановились. Атмосфера Земли больше не годится для перелетов. По какой-то причине, нижний слой «защитной оболочки» планеты изменился. Половина птиц передохла, полностью изменив эко и биосистемы земли. Сваливают все на радиацию, и есть множество научных статей, в изучение которых я не вдавался, потому что это неважно.
Кевин рассказывает дальше.
Из-за резкой перестановки сил в школе многие зашевелились. Даже за пределами этой школы. Если раньше Константина Кибу знали лишь здесь, да в узких кругах, то сейчас, перед отборочными испытаниями, на него обратили внимание множество взглядов.
Обычная, на первый взгляд, потасовка в Яме разрослась в массовые волнения разных слоев общества. Беляки выпрямили спину, поняли, что за ними теперь стоит большая и влиятельная сила в виде одного единственного человека.
— Глянь-ка, дружище!
Сэм достает планшет, что-то тыкает, переворачивает дисплеем в мою сторону.
Фото. Очень качественное фото с наложенным эффектами. Я лежу на полу ямы, вытянув руку кверху, к свету прожекторов. Показываю фак в растерянное лицо судью. Все мое лицо в крови, а улыбка такая, что невольно хочется поежиться. На краю фото видно Патрика Эдвайса.
Хм, впечатляет. Даже у меня по спине пробегается холодок…
— Это произведение искусства. Ваш рунет просто гудит. Мазафака, да это просто тема недели. Новый мем. Скоро и до нас дойдет. Американс тиви.
Кевин энтузиазма Сэма не разделяет:
— В даркнетском форуме уже говорят, что это фото подтирают. Везде. На ТыТубе, на Тук-Туке.
— Ага, — гыкает Тернов. — На «РожаБуке» тоже. И в «Тындере». И чета мне кажется, это сделать непросто. Разные серваки, разные регионы и кластеры. И прямо херак… и везде трется. Целе… как-его там… направленно. Во.
— Но-о-о-о, — лыбится Сэм. — Нихрена у них не получается. Господа из секретных служб чем больше пытаются, тем больше привлекают в этому внимание. Мне отец сказал, что с российского кластера идет массивная рассылка этой новости и вот этой фотки. Мазафака, это будет интересно. Грязная чернь, пробудившаяся месяц назад, публично поимела медиокриса Патрика Эдвайса. Все знали, что он в эту школу не учиться пришел. У него тут свои дела.
— Он мертв? — спрашиваю я.
— Не. Шутишь? Если бы аристократов было так просто убить.
— Это и неважно, Киба, — скрещивает руки Аннет. — Ты унизил Патрика. Всю его семью. Весь род. Или даже можно сказать весь его клан. Ну-у-у… в какой-то степени.
Умный Тернов пожимает плечами:
— Мозгов нет в яму лезть.
— Никто даже представить не мог, что так получится. А ты сам-то верил, что Патрик проиграет? — улыбается Кевин.
— Конечно, — выпячивает грудь Тернов. — Я знал, что босс его отымеет во все блатные щели.
— Поэтому поставил на Патрика?
— Ах ты гад!
Аннет и Сэм смеются.
