— Вы ведь знаете, как долго надо готовиться к первому переходу. У пуэлиньи Алисандры же магия обнаружилась только сейчас.
— Нет, — снова встрял Алекс.
На него посмотрели оба мужчины.
— Алисандра, — обратился тот ко мне, — когда у тебя волосы перекрасились?
Издеваешься? Почему именно этот вопрос?
— Я их сама покрасила, — и попыталась сделать вид, что ни капли не волнуюсь.
Казалось, я сейчас стою над пропастью, и Алекс каждый своим словом и вопросом подталкивает меня все ближе и ближе к зияющей пустоте. Он должен помогать, протягивать руку, выполнять обещание, а не действовать наоборот.
— И часто ты прядь перекрашивала? — сложил Алекс руки на груди. — Цвет меняется. И как я раньше не догадался? И убежала от меня, когда я тебе полумертвого пискуна показал. Тогда она сразу стала ярче, и почему не придал этому никакого значения? — начал он рассуждать вслух.
Я вздохнула, покачивая головой.
— Ладно. Я маг Смерти третьего уровня.
Удивление отразилась на лицах всех присутствующих.
— К этому готовятся всю жизнь, — выказал сомнение Каесар.
— А я и не готовилась. Меня хотели принести в жертву. Я случайно выпила нужное для поднятия уровня зелье. А ТАМ, — и сделала небольшую паузу, — прошла все три этапа за один и виделась с самой Иккурией. Потом случайно вернулась. И вот третий уровень.
— Ясно, — заговорил Каесар. — В связи с новыми обстоятельствами вы, пуэлинья Алисандра, проходите отбор.
Мой рот сам открылся от возмущения.
— Но почему? Я ведь к вам случайно попала. Мне А… — чуть бы не сказала Алекс. — Меня Аллексиус привел сюда, чтобы помочь вернуться домой.
Каесар улыбнулся и посмотрел на Алекса. Тот, в свою очередь, чуть поморщился и покачал головой.
— Ты девяносто четвертая в списке на роль новой Каесэры, — при этих словах Каесар чуть подался вперед.
Меня словно огромным молотом ударили по голове. Оказывается, не надо искать никакую старушку. Я раньше хотела сопоставить появление Алекса со своим попаданием сюда, но тогда получилось бы, что он виноват во всем случившемся — попытке тех мужчин изнасиловать, стремлении Миссунии принести в жертву и обретении магии Смерти. Ведь если бы не он, то осталась бы дома и не знала ни о каком Эйшеле или, при нормальном его подходе к делу, спокойно добралась бы до замка и не чувствовала себя здесь лишней, не к месту, ущербной.
— Зачем ты так? — обратилась я к Алексу.
— Я настроил ту скамейку на полночь для перехода. Мы должны были встретиться, и тогда бы все подробно объяснил.
— А почему потом не рассказал?
От каждого нового слова присутствующих я снова и снова получала молотом по голове. Мне запрещали прикрываться руками, заставляли смотреть на все открытыми глазами и терпеть.
— Ты так домой хотела, что я не смог расстроить. Побоялся, наверное.
Издеваешься? Да кто ты такой вообще? Что делаешь здесь?
— Ты Принн? — спросила я первое, что пришло в голову.
Алекс поджал губы.
— Но почему тогда за эльфийками приходил Глеар? — мне не хотелось верить в происходящее, слезы так и наровили показаться на обозрение окружающим.
— За каждой девушкой приходил представитель ее расы, — ответил ситамет.
— Один?
— Нет, с Принном.
— А за представительницами людей два человека приходило? — продолжила я разговаривать с мулье Ваормиром, не желая даже взглянуть на Алекса.
Ситамет улыбнулся, не отвечая на мой вопрос.
— Просто там еще… — вспомнила я про тролля с эльфом.
— Один, — перебил меня Алекс.
— Но ведь…
— Один, — прищурился он.
Я прикрыла глаза, вообще не желая с ним разговаривать. Раньше Алекс казался милым и родным, а сегодня превратился в самого настоящего предателя. Ему всего лишь стоило поговорить со мной, объяснить, поставить в известность. Но он решил тянуть до последнего, разрушить планы, свести на нет все старания, чтобы сделать больнее.
— И что теперь? — посмотрела я на Каесара, а затем на ситамета.
— Попрошу не выдавать личность Принна, — посоветовал Каесар, и после моего кивка добавил: — Вы прошли отбор и являетесь претенденткой на роль Каесэры.
— Ясно, — вздохнула я, затем встала, присела в книксене и ушла.
Сперва мне хотелось просто остановиться за дверью, опереться спиной о стену и заплакать, прикрываясь руками. Но неожиданно подбежала Ишиза, начала расспрашивать, не скрывая своего волнения.
— Прошла, — ответила я ей и ушла подальше от этого кабинета.
Пошла туда, где ветер обдувает,
Где солнце светит, и вода шумит.
Где слезы роли не играют,
А крик мой в горы улетит.
Где днем так мирно и спокойно,
А ночью дует ураган,
И горы вверх уходят многослойно,
И скатывается вниз туман.
