Я видел, как из-за неловкости девушки на белой коже начинали проступать крохотные капельки крови. Силился забрать оружие, но опять же не мог. Специально отвернулся, чтобы не бороться с собой лишний раз. Но от одних только вскриков, жалобных стонов и иногда проступающего рыдания той у меня внутри все сжималось от несуществующей боли.
- Снова прилипла, - вздохнула Накира, заставляя повернуться к Ней.
Ладони прикрывали грудь, а локти были прижаты к бокам, от чего те не могли сами оторваться, хотя при желании могла бы и сама освободиться. Правда, кинжал валялся в траве, выкинутый явно из-за нежелания больше вообще им что-то делать.
Так и хотелось сказать, чтобы не прикрывалась, ведь я уже давно все видел. Но передумал говорить подобное. Может, Ей дает это какое-то чувство защищенности.
Раскрасневшаяся кожа в некоторых местах припухла, в других была исцарапана, где-нигде до сих пор проступали тонкие цепочки из мельчайших бардовых бусинок. И все это только сверху, ведь живот и части тела ниже до сих пор были украшены полупрозрачными нитями, от которых еще предстояло избавиться.
- Я бы сделал аккуратнее, - покачал головой, доставая из сумки заживляющую мазь. – На, медленно втирай в кожу.
- Не надо, - и добавила после моего удивленного взгляда: - Потом все залечу слюной.
Меня снова передернуло от упоминания гатагрии. А эта легкость, с которой Она говорила о целительных свойствах монстра, выводила из равновесия.
Специально, чтобы не смогла увидеть выражение моего лица, начал со спины девушки. Постоянно покачивал головой от какого-то возмущения и пытался сосредоточиться на том, что делаю.
- Придется чуть подрезать волосы, - и сжал челюсти, совершенно не желая так поступать.
Слишком красивы, мягки для такого ужасного обращения. Хоть и не были причесаны, но даже в таком лохматом состоянии манили, добавляли желание дотронуться, пропустить сквозь пальцы. А самое ужасное - тянуло вдохнуть их аромат.
- Хорошо, - ответила Накира, словно было совершенно не жалко.
А у меня сердце кровью обливалось. Вроде бы не мои, но не портить же такие восхитительные волосы. Медленно отрезал прядки. Старался затрагивать только те, к которым прилипли нити. Перекидывал через плечо освободившиеся локоны и принимался за следующий участок.
Дальше шла спина, где слегка дотрагивался острием кинжала до кожи. Я очерчивал длинные полоски, разделяя на примерно ровные сектора так, чтобы было удобно отрывать. Видел, как от легкого прикосновения стали к телу, Она иногда подергивалась, заставляя меня каждый раз остановиться и проглотить подступивший ком к горлу.
Но все волнительные моменты закончилось душераздирающими криками. Возможно, стоило остановиться, чтобы не мучалась. Но надо было быстрее с этим покончить, чтобы, опять же, меньше мучалась.
Покрасневшая кожа после моей обработки смотрелась намного лучше. Так хотелось хоть чем-то помочь, чтобы унять жжение, которое непременно ощущала Накира. С языка чуть не сорвался вопрос: «Подуть?». А руки почти дотронулись до кожи, желая хоть так охладить.
Но покачал головой и пошел дальше. Пытался полностью сконцентрироваться на том, что делаю, но при отрывании следующего куска слипшихся нитей, руки сами задерживались, соприкасаясь с Ее кожей.
- Дальше сама, - протянул Накире кортик.
Как бы не хотелось проделать подобное и спереди, но понимал, что лучше не стоит. Это слишком. И для меня, и для Нее.
Специально отошел подальше, чтобы не было соблазна вернуться и помочь, чтобы не чувствовать на себе ту боль всего лишь от одних криков, не желать ничего лишнего, а дальше и не видеть ужасного превращения в зверя.
Пришлось ждать довольно долго, но девушка справилась сама. Подошла, уже одетая, вернула мне кинжал, после чего села рядом.
- Спасибо.
Ее улыбка словно залечивала те раны, которые наносил себе своими мыслями и образами в голове. Так хотелось, чтобы такое спокойствие продлилось навсегда. Накира больше не относилась ко мне с тем отвращением, от которого каждый раз появлялась тяжесть в груди. Сейчас девушка была обычной, как настоящие люди, хоть и отличающейся в то же время своей нереальностью. Не потому, что глаза с ободком или волосы непривычного цвета. Нет, неподдельными эмоциями, живой искрой, каким-то восхищением окружающим миром и одновременно детской наивностью.
- Следующий раз, - сказал вместо «пожалуйста», - обращай внимание вот на такие метки, - указал пальцем на красные точки на деревьях, возле которых стоят ловушки. – Даже в виде… той, - не смог назвать ее гатагрией, было слишком сложно. – Зрение ее должно различить такой цвет.
Опять же не получилось сказать «твое зрение». Это ведь гатагрия, она не может быть Накирой. Это два противоположных существа. Как тьма и яркий свет, как сама доброта и неприкрытая злоба, монстр и прекрасное создание, зверюга и нежный цветок. Слишком разные. И видя Ее, так хотелось забыть, что там внутри живет другая версия. Но не получилось.
Я встал и пошел, мимолетом посмотрев на задумавшуюся девушку. Теперь не должна встрять в неприятность, запомнит как больно бывает влезать в ловушки, которые очень просто заметить.
Сначала хотел оставить Накиру, чтобы направлялась по своим делам, не обращала на меня внимание. Но потом вспомнил о проклятии, которое вряд ли пропало.
Извини, но ты мне еще нужна.
- Пошли, - махнул головой, прося следовать за собой.
Когда солнце только приблизилось к горизонту, соприкасаясь с верхушками деревьев, но не опаляя их своим небывалым жаром, мы вышли обратно на дорогу, рядом с тем местом, где ночевали.
Хотел предложить не останавливаться пока, пойти дальше, чтобы приблизиться к чершу, но вдруг увидел кентавра. Он довольно быстро приближался к нам совершенно не с той стороны, откуда должен был.
Глава 15 Человекоподобный
Боль бывает разная. Пульсирующая от невидимой черты, как ту назвала Накира. Давящая от Ее ненависти и злобы по отношению ко мне. И физическая, сдавливающая, жгучая, сковывающая настолько, что нет возможности сделать хотя бы вдох. Снова Она стала причиной. А ведь начало было многообещающим.
- Ты, - проревел кентавр, как только приблизился к нам.
- Я, - отступил на шаг, сразу же готовясь к любому возможному развитию дальнейших событий.
- Хавид, - обрадовалась Накира и побежала к четвероногому.
Но не достигла цели.
- Оставайся в стороне и жди, - указал Ей пальцем на ближайшее дерево.
- Но…
- Иди, - настоял он.
Заметно было, как Накира сомневалась, с огромным нежеланием делала мелкие шаги к указанному месту.
- А теперь ты, неполноценный, - обратился четвероногий ко мне.
