От этого голоса внутри все замерло.
- Как это, - хмыкнул фулис. – Поведем тебя на суд.
Не успел.
Во рту пересохло. Сердце перестало биться, меня кинуло в холодный пот. Я отчетливо слышал шаги, стук закрывающейся входной двери, голоса за ней. И только одна мысль стучала набатом в голове: «Мне не добраться к началу суда».
Мар! Какой же я майм.
Глава 19 Четыре удара молотка
- Да вы издеваетесь надо мной! – вскрикнул я в полном отчаянии, громко хлопая дверью.
Двадцать минут, мар! Так много.
Примерно столько потратил времени, чтобы выбраться из тюрьмы и добраться до здания суда. Оказывается, когда ведут заключенного, все только на него и смотрят. Фулисы прекращают следить за периметром, больше не сторожат двери и внутреннее помещение. Именно благодаря этому смог без особого труда проскользнуть мимо них, потому что симпатичная девушка под конвоем намного интереснее пустого коридора, за которым надо присматривать.
Но за пределы территории фулисария не удалось быстро выбраться. Из-за этого я упустил Накиру. А потом… побежал к зданию суда. Но дело оказалось общественным, поэтому рассматривалось так рано утром и на улице, в центре второго уровня полла. Чтобы люди могли посмотреть, запомнить в лицо виновника погрома и поучаствовать в процессе.
И именно из-за этого пострадала дверь. Ведь придется бежать совершенно в другую часть полла. Столько драгоценного времени упустил. А мне надо успеть до одного определенного вопроса. Иначе некому будет защищать Накиру.
Некому…
Я поджал губы и ускорился, на этот раз не обращая внимание на людей. Бежал на пределе своих возможностей. Никогда не позволял себе такого. За пределами стен можно, но не внутри, не врезаясь во всех подряд, не чувствуя спиной пренебрежительные и возмущенные взгляды. Такое поведение не позволительно.
Чем я становился ближе к намеченной цели, тем чаще приходилось замедляться, не имея возможности быстро перемещаться. Очень много людей решило прийти на заседание суда. Такое обычно не пропускают. В своем Вотиане не раз присутствовал на подобных мероприятиях, просто из любопытства. В детстве даже подумывал стать судьей, но планы изменились.
- Извините, - в который раз пришлось пролезть между двумя близко стоящими людьми.
Некоторые не хотели пропускать, другие с улыбкой на лице сразу же давали дорогу. Я уже слышал голоса из самого центра, мог различать их и пытался уловить каждое, чтобы не пропустить нужного вопроса.
Это была специальная круглая площадка, по краям которой стояло невысокое ограждение из темного дерева. С одной стороны возвышалась стена дома, а в остальных местах ничто не препятствовало людям наблюдать за судебным процессом. Внутри разместили всего два стола для судьи и обвиняемого, столько же стоек, уже для защиты и адвоката. Только три из них этих мест были заняты.
- …обвиняет Вас, Кира Хавидиева, - после этих слов адвокат посмотрела в недоумении на Накиру, ожидая хотя бы семейного имени, без рода, без имени отца и его статуса.
Но Она молчала, опустив голову. Напряженно смотрела перед собой, проводила пальцем по столу, иногда вздыхала. Я даже отсюда, из толпы, не находясь на судейской площадке, заметил отчаяние Накиры.
Сложно было видеть Ее там, да еще в таком подавленном состоянии. Ведь проследи я нормально, не отпусти в определенный момент, приди раньше, все сложилось бы иначе. Смог бы достать из тюрьмы, предотвратил бы погром целой улицы в полле. Но у меня не всегда получается за всем уследить, как бы не хотел.
- Кира, - снова обратилась женщина к Ней.
- А?
- Как дальше? Хавидиева… И?
- Гатагриен тим-Рэвин, - выкрикнул я, приближаясь ко входу огражденной зоны.
- А вы кто? – посмотрела на меня высокая женщина в темно-зеленом плаще, полностью скрывающем тело.
Подобно ей ходили все люди, так или иначе связанные с законом. Цвет плаща – нередко показатель рода деятельности, относящегося к поддержанию мира и порядка в Кловерке.
- Я Глой Хавиди, - тут на секунду остановился, делая акцент на правильно построенном втором имени, ведь не бывает Хавидиева или Хавидиев, - Гатагриен тим-Рэвин. Извините за опоздание. Разрешите войти и занять место защиты?
За спиной послышался шепот людей. Они определенно не ожидали, что хоть кто-то встанет на Ее сторону. Но я ведь не могу так просто сдаться. Пока между нами есть какая-то связь, Накира должна быть рядом. Тем более, кто знает как далеко вообще смогу от Нее отойти в ближайшее время.
Возможно, стоило бы подождать вопроса про защиту. Но что-то подсказывает - с полным именем они бы долго провозились и в итоге ничего дельного не получили.
- Да, проходите, - поклонилась адвокат, возвращаясь в центр судебной площадки. Она прочистила горло и продолжила: - …Кира Хавиди Гатагриен тим-Рэвин, в преднамеренном нанесении ему морального и физического ущерба. Помимо этого, к стороне обвинения присоединяются местные жители в моем лице, как их представителя. Я довожу до сведения судьи, что по вине этой девушки, поллу был нанесен ущерб в размере тысячи триста пятьдесят шести лимов…
От озвученной суммы толпа охнула.
- …Семь человек были тяжело ранены. В связи с тем, что дело приняло массовый характер, мы перенесли заседание на открытую площадку.
Время медленно тянулось. Сперва адвокат долго зачитывала подробности произошедшего, потом высказался обвинитель, затем к делу подключились несколько очевидцев. Они в красках описывал увиденное. В каждом рассказе Накира ругалась с матхиром, угрожала ему расправой. Не один раз Ее назвали сумасшедшей, двинутой, бывало обращались ко мне, пытаясь выказать что думают по поводу такого семейства.
Я только стоял за стойкой защиты, внимательно слушал каждого человека и поглядывал на Накиру. Та сперва оживилась, как только услышала мой голос. Но по мере каждого нового обвинения начинала зажиматься, опускала голову, съеживалась, пыталась закрыться от остальных. Со стороны казалось, что Ее били плетью, причиняли боль обычными словами. И это раздражало. Вздрагивание Накиры бесило. Не потому, что так реагирует, а потому что другие доводят Ее до подобного состояния. А я не мог ничего сделать. Только стоял, слушал и наблюдал.
- Глой, - не сразу понял, что обращаются ко мне. – У обвинения все. Можете высказываться.
Глубокий вздох не помог. Как бы не пытался придумать нормальное оправдание – везде были дыры.
- Добрый день, - поклонился я. – В качестве защиты могу сказать, что… - повисла пауза.
Пытался найти слова, но они исчезли. На язык не шла никакая нормальная фраза.
- Да что ее защищать? - послышалось из толпы.
- Кидай сеструху. Она сумасшедшая, от таких надо избавляться, - поддержали первого.
