– Хочу, – сознался Хай-Ри. – Но я предпочел бы уже взрослого дракона. Мне кажется, пока Лукерья вырастет, она нам ползамка снесет.
– Интересно, а к своим детям ты таким же нетерпимым будешь? – спросила Варька.
Хай-Ри покраснел.
– Ни один даже самый хулиганистый ребенок не в состоянии проломить стену замка, уронить шкаф и сжевать мои сапоги! – оправдался пират.
– Это как сказать, – не согласилась Варька. – Дети – они тоже разные бывают.
– Ну хорошо, хорошо… – сдался Хай-Ри. – Что ты предлагаешь? Держать Лукерью в замке, пока она в двери проходит? Я этого не вынесу! Она же все делает, чтоб мне жизнь отравить! Вот посмотри, она даже мой любимый бокал разбила.
– Это к счастью! – начала убеждать Хай-Ри Варька. – И потом… Лукерья не просто так твой бокал разбила, она его разбила художественно. Ты посмотри, какая из него штука интересная получилась…
– Мусор называется…
– Ладно! – рассмеялась Варька и сдалась, видя в каком угнетенном и подавленном состоянии находится пират. – Шут с тобой. Пусть переезжает на полянку. Надеюсь только, что до тех пор, пока Лукерье не построили жилье, ты переживешь ее пребывание в нашем замке. Не выгонять же ребенка на улицу, в самом деле.
Хай-Ри отвесил графине один из своих мушкетерских поклонов, улыбнулся, чмокнул ее в щеку и понесся командовать строительством временного жилья для драконицы. Варька вздохнула и велела позвать Нарка.
– Что случилось? – тут же пришел Наркот на ее зов.
– Хай-Ри выставляет Лукерью из замка вон, – сообщила ему Варька.
– В каком смысле? – не понял Нарк.
– В прямом. Пирату надоели выходки ребенка, он встал в позу и решил, что дракону в замковых покоях не место.
– Лукерья опять его сапог сжевала? – высказал догадку Нарк.
– Нет, к нам в спальню зашла, – созналась Варька.
– Ха! – прикололся Нарк.
– Чего «ха»? Чего ты радуешься тут? Ничего не было…
– Ну и где теперь наша красавица жить будет? Не на улице, надеюсь?
– Вот еще! Отдам я ее на улицу… Лукерье жилье строят на лужайке.
– Вот и классно! А чего ты расстраиваешься тогда?
– Ты странный, Нарк… надо же мне хоть кому-нибудь пожаловаться…
– На что?
– А на то, что жизнь не в радость.
– А от меня-то ты чего хочешь, я понять никак не могу?
– Да вот я подумала – не проводишь ли ты меня…
– Куда? – насторожился Нарк.
– Куда-нибудь, – тяжко вздохнула Варька. – В места не столь отдаленные.
– Где рука человека не ступала ногой или ближе? – уточнил Наркот.
– В город, – не среагировала на его подкол Варька. – Давненько я не отдыхала от своей графской жизни и не интересовалась, как там поживают мои подданные. Слушай, Нарк, будь человеком, а? Организуй мне выезд, пожалуйста. Только по минимуму.
– А Хай-Ри? – подозрительно поинтересовался Нарк.
– Так ты же со мной! – попыталась убедить его Варька.
– А… – почесал затылок Нарк. – А ты уверена?
– Ой, Нарк, только не надо мне всех этих средневековых прибамбасов, ладно? – умоляюще сложила руки домиком Варька. – Давай ты хотя бы сегодня прекратишь быть рыцарем, а? Меня это все иногда так докапывает!
– Ладно, – согласился Нарк, не ожидая, однако, от этого поступка ничего для себя хорошего. – Так и быть, Варвара. Пойдем радость выискивать, как вшей в голове!
Варька хмыкнула и согласно кивнула. С Нарком всегда было просто, весело и интересно. Может, потому, что он был ее современником и не особо преклонялся перед графским титулом?
В отличие от Хай-Ри Нарк понимал, что такое скромный выезд. Нарк вообще во многом понимал Варьку. Пикировки, флирт и дружеское подтыривание друг над другом не омрачались ничем – ни нотациями Хай-Ри, ни выходками Лукерьи, ни воспоминаниями о существующих рядом девицах де Крус, ни фактом здравствования Болдани. Варька общалась со своими подданными, оглядывала окрестности и заприметила небольшой кабачок.
– Ой, Нарк, чего я тебе скажу… – пихнула она локтем своего спутника.
– Чего еще? – недовольно откликнулся Нарк, которому Варькино путешествие уже порядком надоело.
– Да вот я думаю… А нам с тобой не выпить ли поллитра кофейку? Смотри, какой уютный, классный кабачок у дороги стоит. Просто нас дожидается.
– Хай-Ри нас убьет, – пробормотал Нарк.
– Тут наверняка такое классное пиво подают… – попыталась воздействовать Варька на неформальную сущность Нарка.
– Нас Хай-Ри точно убьет! – повторил Нарк, но, как телок на веревочке, поплелся за Варькой вслед.
– А мы Хай-Ри ничего не скажем! – успокоила Нарка Варвара, буквально втаскивая его в кабачок. – Тем более что долго мы тут и не собираемся задерживаться. И ничего предрассудительного делать не собираемся. Просто посидим, пивка дернем, а потом по лесу прогуляемся, свежим воздухом подышим.
– А если в лесу гоблины? – попытался остановить Варьку не желавший связываться с Хай-Ри Нарк.
– Какие гоблины?! – безапелляционно отмахнулась Варька. – Если они тут и были когда-нибудь, в чем я жутко сомневаюсь, то Хай-Ри давно уже их вытурил. Ручаюсь, что максимум, с кем ты можешь столкнуться в этом лесу, – так это с рассерженной мышью.
– А девицы де Крус? – логично возразил Нарк. – Ты же знаешь, они где угодно появиться могут. На черта давать им дополнительный повод для сплетен?
– Да они все равно сплетничают! – разозлилась Варька. – И им безразлично, есть для этого повод или нет. И вообще… чего это ты о них вспомнил? Тебе что, делать больше нечего? Давай лучше о чем-нибудь приятном поговорим… Свою прошлую жизнь, например, постараемся вспомнить… Было же там у тебя с твоими друзьями хоть что-нибудь хорошее!
– Когда? – возразил Нарк. – В тот момент, когда мы забегали домой и съедали все, что не прибито к холодильнику? Или когда по вечерам в подъезде портвейн из горла пили? Или когда менты нас с сейшенов гоняли и хаера стригли, а ношение джинсы приравнивалось к классовому преступлению?
– Вот ты вспомнил! – возмутилась Варька. – Ты бы еще репрессии 37-го года приплел сюда. Кто тебя сейчас за хаер гонять будет? Кому ты нужен? А уж кафешек разных даже в нашем провинциальном Тырдымовске море, не говоря уж о вашем Питере. Так что сейчас портвейн в подъезде из горла пить можно только от очень большого желания соригинальничать.
Нарк рассмеялся.
– Ладно, твоя взяла. Только на твоем месте я бы про сестер де Крус постоянно помнил. И уж конечно, не выступал бы с миролюбивыми идеями относительно двух этих мармышек.
– А я что, выступала? – удивилась Варька.
