— Куратор? — позвал Агент, стоя по ту сторону порога. — Все в порядке?
Что я могла ответить?
Нет. Не в порядке. Как что-то может быть в порядке, когда у тебя на горле ошейник, а у меня в руке — пристегнутый к нему поводок?
*
Вечером после тренировок, полных задумчивого молчания, после ужина, во время которого кусок не лез в горло, после старательных попыток не смотреть Агенту в глаза, мы с эльфом встретились в одной комнате, в одной постели.
Запакованная в спортивный костюм, я сидела на кровати, опираясь спиной на высокое изголовье, и собиралась с духом перед неловким разговором. Надо было озвучить требования Совета.
Этот разговор я откладывала как могла, но в конце концов осознала, что оттягивать неизбежное – словно ампутировать руку по кусочкам, глупо и куда более мучительно. Пришло время объясниться.
Поймав взгляд Агента, я похлопала по матрасу.
Эльф стянул майку, постоял так несколько секунд, давая мне возможность полюбоваться его идеальным торсом, затем избавился от штанов и забрался на кровать. Сел в изножье, чтобы мы могли видеть лица друг друга.
Красивый. Черт, какой же он красивый! Глазам больно.
— Ты хочешь мне что-то сказать, куратор? — Эль опустил руки на свои колени. — Или решила принять мое предложение?
— Что? Нет! То есть да…
Проклятие! Как же сложно! С чего начать?
— Да, мне надо кое-что тебе сказать.
— Слушаю, — Агент чуть наклонил голову, и прядь светлых волос скользнула по обнаженной груди, упав на сосок.
Вздохнув, я принялась мучительно подбирать слова.
— Ты уже понял, что в течение нескольких лет тебе вводили препараты, купирующие сексуальное желание.
— Оружие не должно ничего чувствовать. Лишние эмоции делают меня неэффективным.
Верил ли Агент в то, что говорил, или повторял заученные фразы? Я надеялась, что последнее. Было невыносимо думать, что ему настолько промыли мозги.
— Совет больше так не считает.
Эль-Охтарон едва уловимо дернул темной бровью, выразив удивление.
Давай, Алайна, ближе к делу. Хватит мяться, как школьница на первом свидании.
— Эти препараты… ну, те, которыми тебя пичкали. Они очень вредны для мужского здоровья, если ты понимаешь, о чем я.
— Не понимаю. — Проклятый эльф словно решил сделать мою задачу особенно сложной.
Боги, дайте мне сил и терпения!
Я медленно выдохнула.
— Очень вредные. Просто поверь.
— Хорошо, — Агент подался вперед, словно чтобы лучше слышать, и я уловила запах его нового геля для душа. Хвоя и цитрус.
— Я потребовала отменить препараты. Совет согласился, но поставил условие.
— Какое? — в голосе Агента прозвучала тревога.
Я опустила взгляд на свои пальцы, судорожно стиснутые в замок, и почувствовала, как краснею. Вот сейчас, сейчас я это скажу.
— Они прекратят накачивать тебя химией, только если кто-то согласится помогать тебе сбрасывать сексуальное напряжение.
Молчание, повисшее после моих слов, напоминало черную яму, в которую падаешь, не в силах ни за что ухватиться. Я разрывалась между желанием поднять голову и прочитать реакцию Агента по его лицу и страхом увидеть в глазах напротив темную ярость.
— Кто-то из Халатов будет трахать меня? — Матрас прогнулся. Осмыслив сказанное, Эль-Охтарон соскочил с кровати и заметался по комнате, словно запертый в клетке зверь. — Я не дамся! Не подпущу к себе никого. Пусть возвращают препараты. Пусть продолжают накачивать меня всякой дрянью. Это лучше, чем терпеть прикосновения Халатов. Я не хочу, — он сжимал кулаки от злости, — не желаю, чтобы меня трогали, чтобы моего тела касались. Не собираюсь больше чувствовать на себе их грязные пальцы. — Он опустил руку, неосознанно прикрывая пах. — Передай Совету: те, кто ко мне приблизятся, вскоре отправятся кормить червей.
Я обреченно зажмурилась, чувствуя себя на грани того, чтобы разрыдаться. Это был провал. Реакция Агента превзошла мои худшие опасения. Оказалась в тысячу, в миллион раз ужаснее! Она пугала. Такая ярость, такая агрессия! С каждой секундой эльф распалялся все больше, и тем не менее я попыталась воззвать к его благоразумию:
— Эти препараты превратят тебя в… У тебя вообще перестанет… Ты не сможешь, даже если захочешь.
— Пусть! — Эль-Охтарон приблизил ко мне свое лицо, перекошенное от гнева. — Пусть так! Но я больше не позволю им себя лапать. Сверну шею любой, кто ко мне подойдет.
— Даже мне? — прошептала я, глядя в полыхающие адским огнем глаза, и сжалась в ожидании ответа.
— Тебе? – Растерявшись, Агент отступил от меня на шаг.
Боги, насколько же сложно было смотреть ему в лицо и не опускать голову. Может, напрасно я все затеяла? Вон как эльф бесится. Кажется, еще чуть-чуть — и начнет громить комнату.
Но неужели он и правда готов пожертвовать здоровьем, мужской силой, только бы никто к нему больше не прикасался?
— Совет хочет, чтобы это делала я. Помогала тебе справляться с возбуждением. Рукой. Если позволишь, я буду делать это рукой. Гладить тебя между ног, пока ты не получишь разрядку.
Если в начале разговора мои щеки лишь слегка покалывало от прилившей крови, то теперь лицо просто полыхало. И не только лицо! Уши и шея горели тоже.
Агент смотрел на меня огромными глазами и нервно сглатывал.
Пугающая мысль внезапно пришла в голову. А вдруг Эль-Охтарон решит, что с моей стороны это не забота, не помощь, а попытка им воспользоваться? Что, если прямо сейчас он сравнивает меня со своими бывшими кураторами и думает, что между ними и мной не так много различий? Что я такая же озабоченная тварь, ничем не лучше тех, кто насиловал его в душе и на кушетке в медблоке?
Возможно, все эти неловкие заигрывания, попытки развести меня на секс были проверкой, и каждый раз, предлагая себя, Агент боялся увидеть в моих глазах разгорающийся огонь желания, услышать, что его взятку готовы принять.
— Не волнуйся, ничего лишнего я себе не позволю.
Надо было говорить, не останавливаться. Успокаивать Агента мягким тоном и своим даром. Сейчас он напоминал дикого зверя, загнанного в угол, а потому опасного. Так раненый хищник рычит на людей, желающих ему помочь. Боится, не доверяет, не подпускает к себе.
— Просто поглажу, чтобы тебе было приятно. Поверь, лучше так, чем продолжать принимать те кошмарные препараты. Пожалуйста, успокойся. Все нормально. Я не стану трогать тебя нигде больше. Только там, только для дела. Для твоего же блага. Ты согласен? Агент, ты разрешишь мне?
Эльф таращился на меня в гнетущем молчании, и в груди поднималась паника. Из кармана я достала металлический шарик — глушилку, которую дала мне Мелинда, казалось, тысячу лет назад, и нажала на кнопку.
