Глава 1
Лана
‒ Добро пожаловать в отель «Дэсэо», ‒ слышу краем уха приветствие Маши, и новый гость сообщает о брони на триста двенадцатый номер.
Бывает у нас редко, но на продолжительный период, занимаясь исключительно работой и важными делами в столице. Проблемы исключены, девочками не балуется, мальчиками тоже, вполне миролюбив, за чрезмерным распитием алкоголя не замечен.
Краткая характеристика, которая складывается в голове молниеносно независимо от моего желания. Привычка, выработанная годами, научила присматриваться к людям, для которых открываются двери нашего отеля. На сутки или больше, с дополнительными опциями и без. Не важно – каждый является гостем, которому мы готовы угодить, исполнив любое желание, иногда даже самое неординарное.
Ничему не удивляюсь, насмотревшись на многогранность человеческого «хочу» за годы работы в отеле. Тысячи людей, которых видели мои глаза запомнились, отложившись скрытой информацией в закоулках памяти. Если когда-нибудь встречу – непременно узнаю. Чёртова память не желает стирать ненужные воспоминания, откладывая всё про запас, на всякий случай.
‒ Ланочка! ‒ Марк Захарович врывается вихрем, заражая всех своей добродушной улыбкой. Входит и складывается впечатление, что из-за чёрных туч проглянуло тёплое весеннее солнышко, согревающее своим ласковым теплом.
‒ Доброе утро! ‒ встречаю мужчину, утягивая в свой кабинет на первом этаже. Беседа без посторонних глаз, как всегда один на один самые важные вопросы.
‒ Я ненадолго, ‒ тут же оповещает, усаживаясь в кресло, – через час самолёт на Мадрид.
‒ К чему такая спешка?
‒ Лана, я откровенно задыхаюсь в противной столичной весне, желая зелени и яркого солнца, ‒ вопросительно поднимаю бровь, не веря в слова нашего хозяина. ‒ Ладно-ладно, ‒ поднимает руки, ‒ раскусила. Лена желает смены обстановки, и заодно проведать Ларису с внуками. Они прилетали год назад, мальчишки выросли, повзрослели, а мы невероятно непутёвые бабушка с дедушкой, которые видят детей раз в год, ‒ заливисто смеётся. Мужской смех, с приятной хрипотцой и низкими нотками. ‒ Я всё оставляю на тебя, как всегда, ‒ разводит руками, ‒ уверен, что не подведёшь.
‒ Конечно, Марк Захарович. Отель работает в штатном режиме, без происшествий и проблем. Доклад, как обычно по вечерам. Короткое сообщение об обстановке.
‒ Вот и ладненько, ‒ лицо Кретова искажается, и она рукой надавливает на грудь, начиная задыхаться.
‒ Что с вами? ‒ успеваю подбежать и опуститься перед ним, стараясь заглянуть в лицо, покрывшееся испариной.
‒ В портфеле таблетки, ‒ с силой выдавливает и кривится, пугая меня.
Быстро нахожу, что просит Марк Захарович и кладу ему на ладонь таблетку, протягивая стакан воды, чтобы запить. Закидывает в рот, обильно запивая водой и выдыхает, кажется, облегчённо расслабляясь.
‒ Сердечко пошаливает, ‒ отвечает на мой немой вопрос, ‒ в последнее время чаще, чем обычно. Лена и тянет меня в Испанию не только к дочери, но, и чтобы загнать в клинику для диагностики и лечения. Старею, Ланочка.
‒ Какие ваши годы! ‒ почти взвизгиваю, желая подбодрить Кретова, по моим выводам поникшего и расстроенного.
‒ Так уже шестьдесят восемь, как-никак, пора мотору-то барахлить. Ну ничего, подлатают и вернусь, как новенький, вот увидишь, ‒ старается улыбнуться, но улыбка вымученная и натянутая, не предвещающая ничего хорошего.
‒ Правильно вас жена заставляет. Мужчины – существа безответственные и всё, что касается здоровья, легкомысленно пропускают мимо ушей. Именно мы, женщины, и заставляем вас обращать внимание на самих себя. Иногда уговорами и аргументами, а иногда и поскандалить приходится, ‒ сейчас вспоминается, как в подростковом возрасте затягивала брата к стоматологу. Он предпочитал выть от дикой боли, чем сходить к специалисту для оказания помощи.
‒ Вот! ‒ указывает на меня пальцем. ‒ Ты, будто её словами сейчас говоришь. Один в один. Вы меня что ли обсуждали? ‒ прищуривается, приподнимаясь с кресла.
‒ Нет, что вы, Марк Захарович, как я смею? Да и о ваших проблемах с сердцем знаю, но не думала, что всё серьёзно.
‒ Серьёзно, ‒ вздыхает, ‒ в моём возрасте любая болячка – это серьёзно. Отнекивался до последнего, но сын настоял, встав на сторону Лены.
Никогда не видела сына Кретова. Он не появлялся в нашем отеле даже на праздниках семьи, сторонился скопления людей. Случайно так происходило или намеренно, непонятно. Я ведь даже имени его не знаю, в отличие от Ларисы, про которую Кретов упоминает постоянно. Да и зачем мне это? Вряд ли когда-нибудь встретимся, а лишняя информация ни к чему.
‒ Я его никогда не видела, ‒ даю понять, что не понимаю о ком он говорит.
‒ Почему? Видела. В прошлом году, когда мы день рождения Ларисы здесь отмечали. Он был. С женой и дочкой.
Перебираю всех гостей и никак не могу вспомнить Кретова-младшего, словно его образ не отпечатался в моей памяти, намеренно, или был не настолько важен? Я запоминаю всех, но его совершенно не помню.
‒ Я не помню, ‒ пожимаю плечами, всё же отчаянно пытаясь отыскать на задворках своей памяти хотя бы смутный образ сына Кретова. Ничего. Чистый лист и ни одной зацепки.
‒ Ты? Не помнишь? ‒ гулкий смех разносится по небольшому кабинету, что показывает – Марку Захаровичу стало лучше. ‒ Не верю! Ты всех помнишь.
‒ Его нет.
‒ Ну, ладно. Вряд ли когда-нибудь встретитесь. Я к тому, что он слишком далёк от гостиничного бизнеса, давно развернувшись в другой сфере. Это и к лучшему – помешанным на отелях должен быть кто-то один в семье. К тому же, у него сейчас проблемы в семье… ‒ Кретов осекается, словно сказал то, что не предназначено для моих ушей. ‒ Не важно, ‒ машет рукой и встаёт, забирая портфель и небольшую сумку. ‒ Мне пора, Ланочка, иначе Лена мне лицо обглодает, если не приеду к назначенному времени в аэропорт.
‒ Я провожу, ‒ подхватываю Марка Захаровича под локоть, по привычке почти повиснув на нём.
Небезразличен мне этот человек, сделавший слишком много для того, чтобы сейчас я была той, кем являюсь. Когда-то помог, увидев потенциал в худенькой девочке с карими глазами, больше похожей на подростка и дал шанс выбиться в этой жизни дальше под своим чутким руководством.
‒ Напоминаю, в этом месяце перезаключение договора с Купером на ресторан.
‒ Помню, уже говорили с ним, остановившись на прежних условиях, ‒ Кретов идёт медленно, чтобы до выхода перекинуться парой слов о делах. Всегда так делает, уже закрывая дверь решает самые важные вопросы. ‒ Прилетит сам.
