Неужели это Алевтина звонит? Так быстро. Целый год они работали бок о бок, но она никогда ему не звонила.
Видимо, после того, как он ушел, она плакала целое утро. И вот, наконец-то, созрела. Между ними никогда не было разногласий, но в этот раз что-то пошло не так… Сейчас он приведет ей свои разумные доводы…
— Алло?
Но это была совсем не Алевтина.
— Извини, что отвлекаем тебя от важного дела, — тетя Даша, сидя на диване и вытянув вперед пострадавшую ногу, как обычно говорила от лица обеих сестер. — Аля нам все рассказала.
— Вам удалось провести нас с Машей этой помолвкой. Бедненький, через что тебе пришлось пройти… Если бы она открылась сразу, то ты бы был избавлен от многих ненужных волнений.
Сказать Игорь ничего не успел, потому что трубку положили.
Вскочив со своего места и махнув рукой братьям, он выскочил на улицу и побежал не разбирая дороги: через лужи, через грязь, которая прилипала к обуви.
Глеб и Леонид переглянулись с недоумением, соображая, как узнать, что же случилось. Они обязательно должны быть в курсе жизни своего братца. А как же иначе?
Глава 20. Он достал из кармана кольцо
У дома своей “невесты” Игорь был спустя двадцать минут после телефонного звонка, который раздался в вагончике Леонида.
Встретила его тетя Маша, облачившаяся в мешковатый ярко-оранжевый костюм. Сильно суетясь и стараясь сдержать бившую через край энергию, тетушка проводила Игоря на кухню, чтобы угостить гостя чаем.
В гостиной было пусто. И самой хозяйки дома нигде не наблюдалось. Возможно прячется в глубине дома и не желает его видеть. Зато на кухне его встретила тетя Даша, которая восседала в кресле, сжимая в руках набалдашник трости. Вот она-то и начала разговор.
Конечно, Игорю не терпелось поговорить с Алевтиной, но пришлось довольствоваться беседой с тетушками.
— Игорь, наверное, наша Алевтина очень много для тебя значит… — помолчав, тетушка тут же исправилась. — Я имею в виду в профессиональном плане. Видимо, она — исключительный работник, раз ты столько усилий приложил, чтобы удержать ее в своей фирме.
— Да… она для меня много значит… — промямлил мужчина, бросив еще один отчаянный взгляд в сторону гостиной. Он надеялся, что она сейчас появится.
— Честно говоря, ты здорово нас одурачил. Мы с сестрой были абсолютно уверены, что вы с Алей влюблены друг в друга. Как же мы были удивлены, когда узнали, что у вас нет никаких романтических отношений. Оказалось, никакой влюбленности и в помине нет. А жаль…
Он слушал речь тетушки, опустив голову, а ему хотелось кричать: “Как же нет? Конечно, есть…” От появившегося спазма в горле он ничего не мог возразить.
— Попросите, пожалуйста, Алевтину выйти ко мне хоть на минуточку, — сказал он, обратившись к тете Маше.
— Пригласить Алевтину я не могу, даже если бы хотела. Ее дома нет, — наморщив лоб, ответила старушка.
— Как это нет? А где она? Тетушки многозначительно переглянулись, а потом с жалостью уставились на гостя.
— Игорь, нам очень жаль… Но мы думали, что она тебе звонила, прежде чем собрать чемоданы.
— О чем вы говорите? Какие чемоданы? — прохрипел Игорь. Несколько секунд он пытался откашляться, потому что в горле пересохло.
— Понимаешь, дорогой, тут такая ситуация… Дарья подвернула ногу, и в данный момент нам не до путешествий. Не пропадать же билетам. Вот мы и отдали один билет Алечке. Ей надо немного успокоиться, привести в порядок нервную систему. Столько волнений было в последнее время… Отдохнет, а потом можно и переезжать на другое место жительства.
Переезжать? И куда она собралась переезжать, не сказав ему ни слова об этом? А еще говорила, что любит его…
Голова Игоря стала тяжелой, словно кто-то невидимый сжал ее железным обручем. Уехала… Он не должен был ее отпустить! Ему хотелось кричать от бессилия.
Я же ее люблю! Люблю…
— Мальчик мой, что-то ты побледнел… Тебе плохо? — забеспокоилась тетя Маша.
Что теперь делать, он не знал. Ноги стали ватными, и он опустился на стул, схватившись за голову.
— Спасибо. Все нормально, — просто необходимо побыстрее прийти в себя и подумать, что еще можно предпринять.
“Я же так люблю ее. Пусть она только вернется, потому что я очень хочу видеть ее каждый день рядом. И пусть у нас будет куча детишек. И семья…” — он тихо застонал, поняв, наконец-то, чего лишился из-за своих принципов.
Да не нужна ему никакая свобода! Сам виноват. Не предложил Алевтине самое главное: свою руку и сердце.
И что теперь поезд ушел? Он же хорошо слышал, как она во сне сказала, что любит. Во сне…
А наяву? Может, и не любит вовсе.
— Она оставила тебе письмо, — сквозь мысли пробился голос тети Маши. — велела вручить его в понедельник, но раз ты уже здесь, то читай.
Игорь не просто выхватил, а вырвал этот конверт из рук женщины.
“Дорогой Игорь. Прости, что уехала без предупреждения. Но так сложились обстоятельства. Еще раз благодарю за предоставленную возможность работать в вашей фирме. Но, как говорится, незаменимых людей нет. Я во всем призналась тетушкам. Устала от вранья. Они меня поняли и простили. Уверена, что придет момент, когда мы оба будем воспринимать эту ситуацию с улыбкой”.
Игорь заскрежетал зубами.
“Сюда я больше не вернусь, поэтому тетушки отправят мои вещи. Так как мы больше не увидимся, то знай, что я всегда буду вспоминать о тебе с любовью. Алевтина”.
Пальцы на руках стали деревянными. Игорь сидел, вжавшись в кресло, куда молча рухнул после чтения письма.
— Игорь, что-то не так? — участливо поинтересовалась тетя Даша.
— Когда она уехала?
— Из дома она вышла три часа назад, — сказала женщина, взглянув на маленькие золотые часики на своей руке. — думаю, что она уже в аэропорту, потому что вылет через пятнадцать минут.
Ему уже ни за что не успеть…
— А как с ней можно связаться? — он не желал терять надежду.
— Скорее всего никак. Она почему-то оставила или забыла свой мобильник дома. Но мы, наверняка, можем сказать, во сколько ее теплоход отправляется из города N, если заглянем в оставшийся билет. Нужно сдать его в туристическую компанию, Маша, — сказала Дарья сестре.
— Нет, постойте! Дайте этот билет мне! Умоляю! — он выхватил его из рук женщины и прокричал: — прошу не отправляйте Алины вещи.
— Но Игорь… Ладно, у тебя есть два дня. — Игорь развернулся и расцеловал тетушек в обе щеки.
— Спасибо!
Женщины с недоумением смотрели несколько минут на закрывшуюся за мужчиной дверь.
