И сейчас я планировала разговорить старую леди. Откуда она знает о других мирах? Почему не могла подсказать мне символ, который чертила Анька? И как там моя Гуляева? Честно говоря, меня слегка испугали слова о том, что ей придётся заплатить за свои дела. За время, проведённое в чужом мире, я привязалась к коллеге как к…
Питомцу. Ощутила ответственность.
– А теперь забудь, – осадила меня старушка.
Поглаживая тарантула, который красовался в четырёх парах сапожек из наттелийского бархата, она откинулась на мягкие подушки, которых в шатре ведьмы было невероятное количество.
– В твоём мире это называют законом кармы. И он действительно действует. Ваши ведьмы предупреждают клиентов, что ответственность за проклятия несёт он. И что за всё придётся платить цену вовсе не золотом. Кто отбирает чужое счастье, расстанется со своим. Любовь меняется только на любовь, а жизнь – на жизнь. На самом деле твоей Гуляевой невероятно повезло, что она ещё дышит. Пусть и высунув язык! Она сама знала, на что шла.
Я замерла, переваривая новость. С одной стороны, Аньку было жаль. Глупая она, вот и влипла. С другой – мирозданию в справедливости не откажешь. Да, я обрела в этом мире любовь, но заплатила за это жизнью в своём мире. Может, потому что я счастлива, Гуляева и жива…
– Хочешь посмотреть, как она? – доставая стеклянный шар, спросила старушка.
* * *
Съёмки были в самом разгаре.
Карасёва вывела на площадку крупную собаку и велела ей сесть рядом с мотоциклом. На спине блестела чёрная кожаная жилетка, а ошейник серебрился брутальными шипами.
– Да что она у вас такая грустная? – не выдержав, воскликнул фотограф. – Голодная, что ли? Мне нужна хищница, а тут болонка в теле ротвейлера!
– Несу-несу! – вбежала в студию Хохлова. Она положила перед Гуляевой курицу. – Вкусно?
Аня тут же оживилась, и всемирная скорбь исчезла из её взгляда.
Жить, в общем-то, неплохо! Даже если ты су…
Бывший дизайнер в собачьем теле.
