Графиня вспомнила, как они с Рюриком познакомились, как пили пиво, прикалывались, общались до самозабвения… вспомнила, как они исследовали замок лэрда, слушали музыку, читали друг другу вслух прикольные опусы, периодически встречались в «Млине»… Ирония, ехидство, флирт, пренебрежение условностями… Им никогда не было скучно друг с другом. Ни в Рюриковом цивилизованном замке, ни в деревянном домике на территории проклятых земель. Варька вспомнила, как готовила ужин, как они разговаривали на ночь глядя, как потом… стоп, стоп, стоп. «Ничего этого не было. Не было ничего этого!» – мысленно притопнула на собственное воображение Варька, но оно никак не желало угомониться. Графиня напряглась, усилием воли вытурила фривольные мысли из головы, попыталась сосредоточиться на чем-нибудь более подходящем к случаю, но не смогла. Безумные идеи одна хлеще другой нахально лезли ей в голову. Варвара стиснула зубы и помотала головой. Ежики полосатые! Ну что это такое, на самом деле? Она что, совсем с ума сошла? Нашла время и место… Ей о вечном надо думать, пока не поздно! Она же все-таки в камере смертников сидит, а не в собственной спальне. Нет, это можно так, а? Ей в ближайшем будущем светит радужная перспектива мученической кончины от постепенно сужающихся раскаленных стен, а она о мужиках думает! Нет, ну конечно, не о мужиках, а о мужике. Причем не просто о мужике, а о Рюрике. Но в этом-то и заключается вся фигня! Она не должна думать о Рюрике в таком плане! Потому что ничем хорошим это не закончится. Варька сжала виски и тяжко вздохнула. Легко сказать – не должна думать. А как это, интересно, сделать, когда Рюрик плечом к плечу с ней рядом сидит? Причем из одежды на нем одни джинсы? Елки зеленые! Не думала же она об этом раньше! Впрочем… раньше она в такой непосредственной близости от черта никогда надолго не оказывалась.
– Слушай, Рюрик, мне что-то не по себе стало… давай поговорим, что ли, о чем-нибудь… – предложила Варька, чтобы хоть как-то отвлечься от неприличных мыслей. Сжатая пружина Рюриковой спины дрогнула, и лэрд обернулся.
– Давай о сексе, – ехидно предложил он.
Варька закашлялась. Только этого ей не хватало!
– Рюрик, ты что, перегрелся? – возмутилась она, а потом, вспомнив, сколько лэрду досталось, и подумав, что говорить с виновницей своей неотвратимой кончины он скорее всего не хочет, вздохнула и тихо попросила: – Прости, что я втянула тебя во всю эту историю. Не злись на меня.
– Я не злюсь! – скрипнул зубами Рюрик и зажмурил глаза, чтобы не видеть, как белая, полупрозрачная, влажная от окружающей температуры сорочка прилипает к Варькиному телу. Лэрд сделал несколько глубоких вдохов, старательно досчитал до десяти и медленно от Варьки отвернулся. – Я не злюсь, – спокойнее повторил он.
– Это радует… – облегченно вздохнула графиня и вытерла со лба пот. – Пф-ф! Духотища какая! У меня уже от этой жары крыша едет. Слушай, Рюрик, ты мне сорочку снизу надорвать не поможешь? А то я сама этот шов дурацкий не осилю никак.
– А зачем тебе это?! – поперхнулся лэрд.
– Жарко мне, – объяснила черту прописную истину Варька. Рюрик тяжко вздохнул, но низ сорочки надорвал. Варька тут же продолжила дорывать начатое, пока не сделала себе разрез выше колена. Подняв края сорочки и завязав их в узел, графиня оглядела получившийся экстравагантный наряд и удовлетворенно кивнула. – Да, теперь хорошо, – вынесла она свой вердикт. – Хотя, конечно, лучше было бы ее вообще снять. Но я тебя стесняюсь.
– Это радует, – искренне сказал Рюрик и ткнул пальцем в раскаленную стену. – Дьявол!
Боль от ожога немного притупила остроту желания, и лэрд, воспользовавшись моментом, постарался взять себя в руки. Еще одна такая выходка графини, и Рюрик не станет ждать, пока раскаленные стены приблизятся вплотную. Он полезет на стенку сам. Лэрд собрал в кулак всю имеющуюся у него силу воли, отвернулся и даже зажмурил глаза. Может быть, если поднапрячься, он сумеет убедить себя, что никакой Варвары рядом нет? Что он не слышит ее дыхания, не чувствует запаха лимонника от ее кожи, не ощущает ее присутствия… может быть даже, если постараться, он сумеет убедить себя, что ничего к ней не чувствует?
Раскаленные стены сделали очередной небольшой рывок и опять ненадолго замерли. Варька поправила свое новообретенное мини-платье, опустилась на влажный от жары деревянный пол, старательно повздыхала, но Рюрик никакого внимания на нее не обращал. Он ссутулился, скрестив по-турецки ноги, и думал какую-то невеселую думу. Варька подавила вздох вожделения, но от его спины взгляда так и не отвела. Не, ну классная же спинка – широкие плечи, смуглая кожа… Общий вид не портили ни многочисленные синяки, ни кровоподтеки, ни два тонких белых шрама от периодически прорезавшихся крыльев, сходящиеся углом к позвоночнику.
Варька набрала в грудь побольше воздуха, задержала дыхание и решительно помотала головой. Да что это такое, в конце-то концов?! Что за дурацкие идеи лезут ей в голову?! Почему она даже помереть по-человечески не может? Какого дьявола лэрд внезапно начал вызывать у нее такие странные и сильные чувства? Графиня сцепила руки, изо всех сил зажмурила глаза, мысленно попыталась затоптать полыхавший в мозгах костерочек… и сдалась. Выносить такое мучение и дальше сил у нее просто-напросто не было. Варька решительно обернулась, спрятала дрожащие руки под коленки и попросила черта самым умоляющим голосом, на который только была способна.
– Рюрик, а давай ты меня, чтобы я долго не мучилась, лучше сам убьешь, а? Прямо сейчас? Иначе я сделаю что-нибудь такое, о чем потом буду жалеть всю свою оставшуюся жизнь.
– Оставшаяся жизнь – это сколько? Часа два? – поежился Рюрик от страстной Варькиной просьбы.
– Какая разница – сколько? Я не могу больше!
Черт поколебался, но решил, что, если он расскажет графине о реальной подоплеке происходящих событий, хуже все равно уже не будет. Хуже уже некуда.
– Варвара, то, что ты сейчас ощущаешь, не имеет никакого отношения к тому, что ты чувствуешь на самом деле, – попытался объяснить Рюрик, изо всех сил стараясь говорить спокойно.
– В смысле?
– Барон де Крус запустил сюда магическое газообразное наркотическое вещество, называющееся в быту «Любовная лихорадка». Этот наркотик вызывает безумное влечение, которому трудно противиться. Поэтому я и просил тебя сопротивляться возникающим ощущениям.
– И ты не мог мне об этом сразу сказать?! – возмутилась Варька. – Я тут страдаю, как последняя дура, занимаюсь самокопанием, а оказывается, это всего-навсего наркотик!
– Это не «всего-навсего». Это очень сильный наркотик. Честно говоря, я не очень понимаю, почему мы до сих пор в силах ему сопротивляться. Скорее всего Игорь перестарался и чересчур раскалил стены. Наверняка излишняя жара мешает наркотику проявить себя во всю силу.
– А на фига барону с Игорем нас травить? Наверняка «Любовная лихорадка» – это не дешевое удовольствие.
– Не дешевое. Но зрелище, которым они надеются насладиться, вообще бесценно. Где еще они смогут увидеть такую экзотическую любовную сцену?
