- Я провожу, - он первым подошел к выходу. Снова проявил галантность открыв дверь.
Мы вышли в ночь. Идти до моего дома было недалеко. В окне горел свет. Домовиха ждала, не спала. И почему-то от этой мысли на душе стало приятно.
Уже на крыльце Волков задержал меня, поймав за руку.
- Постарайся завтра дать ответ, - произнес он. – Птицы появятся снова. А может, это будут и не совсем птицы. Мне бы не хотелось, чтобы ты пострадала.
Ага, так я и поверила. Не обо мне печется. А за свой ключ.
Как же о многом мне стоит подумать. Скорее всего, эта ночь будет бессонной. Впрочем, мне ли привыкать, а?
- Завтра, если хочешь, можем поехать вместе в райцентр, - вдруг огорошил меня Добрыня, когда я, высвободив руку, уже было протянула ее к дверной ручке.
- Что? – оглянулась, удивленно посмотрев на мужчину. – И как я смогу это, спрашивается, сделать, если не могу уйти из деревни, если я привязана к дому?
- У меня есть амулет, - сообщил колдун. – Прежде я давал его Серафиме. Но, - предугадывая мой следующий вопрос, добавил мужчина, - он действует всего два часа. Поэтому далеко уехать ты не сможешь. Но за это время успеешь купить все необходимое.
А раньше предложить не мог? Вот же… колдун! Не иначе, как втирается в доверие, как сделал это с моей бабкой. Но пусть не думает, что я так сразу ему ключ отдам. Нет. Прежде узнаю, как обезопаситься от обмана. А тут Маруся мне в помощь.
- И что, - спросила тихо, - а раньше про амулет сказать не мог, да?
Добрыня пожал плечами.
- Раньше я тебя не знал, - ответил он.
- А ты и сейчас не знаешь меня, - ответила было, но желание самой купить себе нужные вещи и предметы обихода, перевесило негодование от признания мужчины. – Да, - поспешила произнести, - поеду.
- Хорошо, - он явно ждал подобных слов. – Утром в восемь, - добавил коротко.
- Чего так рано? – возмутилась было.
- Не рано. Я еще сделал скидку на то, что ты городская. А так поехал бы раньше.
Спорить не стала. В восемь, так в восемь.
- Хорошо, - сказала и открыла дверь.
Маруся оказалась тут как тут, словно ждала моего возвращения сидя под дверью. Домовиха взглянула на нас с Добрыней, улыбнулась, а Волков сказал:
- Проводил, как обещал. – И добавил, прежде чем уйти: - Спокойной ночи.
- Спокойной, Добрынюшка! – милостиво произнесла домовиха.
Я вошла в дом, отрезав высокую фигуру колдуна от взгляда Маруси.
- Ты чаво? – удивилась она.
- Ну его, - ответила я в сердцах. – Колдуняра поганый!
Домовиха рассмеялась.
- Они жеж все таковы, Вась. Чаво удивлятьси? Добрыня тот ишо светлай, добрый. А темные, охохо, отведи нечистый, - сказала и замахала руками. – Опасные они, коли сильныя.
- И насколько Волков силен? – уточнила.
- Бабка твоя его бояласи. Уважала, зачится так, но и бояласи. Говорила, как щас помню, шо ентот колдун ежели на темную сторону пойдеть, то усем плохо станеси. Бо силушка ему дана безмерная.
- Обрадовала, - усмехнулась я. Бросила взгляд на закрытое полиэтиленом окно, вспомнила нападение птиц и немного устыдилась своих мыслей.
Если пораскинут умом, то он и не должен был мне безоговорочно доверять при первой встрече. Как и я ему. Мы чужие люди. Мы, если верить словам домовихи, почти враги. И нас объединяет только то, что мы оба светлые и выполняем, по сути, одну цель. Помогаем. Спасаем.
Нет, определенно, злиться на Волкова не стоит, но почему-то разумные мысли никак не влияют на мои ощущения.
- А знаш, чаво, - топая за мной по гостиной, сказала Маруся.
- Чаво? – уточнила, переходя на милую уху речь маленькой женщины.
- Кажись, ты Добрынюшке нравишси, - выдала она, а я тут чуть и не присела. Нет, я бы, конечно, присела, но под пятой точкой ничего мягкого в тот момент не обнаружилось. А бежать и театрально падать на диван было не в моем духе. Но, признаюсь, домовиха меня удивила.
- Марусь, ты что? – поразилась искренне.
- Дык, глядит он на тябя иначе тяперь, - ответила она. – Я жеж вижу. Оно со стороны всяко виднее, Василисушка.
- Глупости! – отмахнулась я. Конечно. Глядит иначе. С интересом…к моему ключику, тому самому, что на шее сейчас висит. Вороны, они тоже, с интересом на меня глядели, когда в дом ворвались.
- Марусь, у него есть ко мне интерес, но иного характера, чем ты решила, - пояснила домовихе.
- От же, какие вы девчата молодые глупые, да сляпые, - рассмеялась она. – После сама поймешь, ага.
Я вместо ответа, улыбнулась. Да, иногда, видимо, даже такие опытные и долгоживущие могут ошибаться. Но разве домовиху в этом переубедишь? Нет. Даже пытаться не стоит.
- Я спать, - заверила женщину.
- Сладких, Васенька, - кивнула она.
Направившись в свою спаленку, первым делом поставила будильник на телефоне, сделав себе заметку, что надо позвонить маме и сказать про вещи. Пусть высылает в райцентр. Ведь, оказывается, я вполне могу туда добраться.
Если только соседушка-колдун мне одолжит свой хваленый амулет.
Впрочем, завтра и проверим, каков он в действии.
С этими мыслями умывалась, склонившись над раковиной.
С этими мыслями легла спать, слушая звуки ночи и вдыхая чистый аромат свежего воздуха.
Глава 11.
- Да, мамуль. И планшет мой упакуй, ага. И те платья, ну, которые, помнишь, мы вместе брали на распродаже. Ага. В горошек и то, второе, с жуткими маками. Здесь они впишутся идеально в деревенский колорит, - допивая травяной чай и поглядывая на часы, болтала с мамой, давая ей ценные указания по поводу посылки.
- Нет, сама приехать не могу. Тут дел полно. – Ответила на очередную попытку матери вернуть меня в лоно городского безумия. – Здесь отличный воздух. Да, да.
Маруся, завтракавшая напротив, прислушивалась к беседе, но молчала, только глазищами сверкала.
- Ой, мам, и мне этих женских штучек положи упаковку, - добавила, когда мама попробовала вразумить меня по поводу Дена.
Оказывается, этот… ну слов просто нет, кто, снова заявился к родителям и выпытывал мой адрес. Судя по всему, выпытывал вежливо и хитро, раз мама принялась упрашивать меня «дать мальчику еще один шанс! Ведь он так переживает!».
О, мама. И почему ты такая сердобольная!
Этот мальчик…пошел бы он лесом да мимо озерца Романа, да чтобы его Мариша и Алла пуганули так, чтобы бежал, сверкая пятками, прочь от меня и из моей жизни.
Нет, я первое время почему-то хотела, чтобы он принялся меня искать. Но сейчас во мне что-то изменилось. То ли чистый деревенский воздух вправил мозги, то ли глаза окончательно открылись. Теперь я была уверена, что никаких мажоров нам, как говорить домовиха, «не нать». А потому, пусть гуляет, как гулял до меня. С глаз долой из сердца вон.
