Вот не хочется, чтобы Степан и ему подобные твари властвовали здесь. Плохое это дело. Пятой точкой чувствую, что плохое.
Добрыня удивил. Никуда он не пошел. Просто поднял руку, зашептал слова заветные на мертвом языке, очерчивая круг. Следом за его указательным пальцем, которым мужчина словно рисовал в воздухе, потянулась огненная нить. А когда Волков закончил круг, он вспыхнул и запламенел. Мужчина бросил быстрый взгляд на деда, затем запустил руку в этот круг. Я удивленно захлопала ресницами, когда рука колдуна буквально исчезла в пространстве. А когда он извлек ее назад, в кулаке мужчины было зажато то, о чем я подумала.
Ключи. Оба. Его и мой.
- Я так и думал! – возликовал Степан. – Ведь сразу подумал про пространственный карман, когда не нашел тайник в доме, - и жадно протянул уже обе руки к добыче, напомнив колдуну скрипуче: - Договор! Ты поклялся на крови.
- Ты знаешь, что будет, если сам нарушишь его, - тихо произнес Добрыня.
Это что, он вот так спокойно отдаст наши ключи? Именно такая мысль пронеслась в голове. Недоуменно уставилась на мужчину. Неужели у него нет какого-то плана?
Добрыня протянул ключи существу и разжал пальцы над подрагивавшей ладонью последнего. Ключи упали вниз. Степан ловко подхватил их и подпрыгнул на месте, потрясая кулаком с долгожданной, как я поняла, добычей.
- Да! – вырвалось у нечисти. – Наконец-то.
«Еще бы расцеловал ключи!» - подумала зло.
Степан обернулся ко мне.
- Ну а теперь последнее в нашем деле, - произнес он и запустил пальцы в складки своей одежды. Вскинул левую руку и бросил что-то в воздух. В тот же миг с потолка будто посыпалась зола. Какой-то черный порошок, брошенный нечистью, так и не достиг пола. Закружился, подхваченный неведомым вихрем, образовав крошечный смерч, который вырос до размеров в пару метров, раскрывая свой темный зев и будто приглашая войти во тьму.
- Нус, - кивнул мне дед. – Дамы вперед!
- Я не могу уходить далеко от дома! – шепнула в ответ. – Мне нельзя!
- Да знаю я, Василиса, - последовал ответ. – Ведь это я наложил проклятье. Но поверь мне, некоторое время ты продержишься. Вперед, - уже зло, с нарастающей агрессией, добавило существо и, прежде чем я успела что-то сказать или сделать, снова взмахнуло рукой.
Волна незримой магии толкнула в спину, подхватило под руки, швырнуло в смерч, который, как я уже поняла, был порталом.
За спиной прозвучал крик Добрыни, а меня уже крутило и швыряло во все стороны, словно игрушку, брошенную в стиральную машинку. А затем так же жестко, как и швыряло, выбросило из темноты в полумрак. И снова колени и ладони заныли от столкновения уже с землей при падении. Ох, не мой день сегодня, не мой! Но где это я?
Встала, оглядываясь. Смерч, он же портал, выпустил следом колдуна и старика. Мы оказались на высоком холме и здесь, вопреки всему, нарушая ход времени, царила ночь, но яркая, освещенная полной луной, взиравшей круглым ликом с чистого неба. Внимание привлекло дерево там, на самой вершине. И то, что делало его и без того толстый ствол, еще более объемным. Виски сдавило, но боль почти сразу отступила, словно волна прилива. Только я знала, что она вернется снова.
Подняв взгляд, присмотрелась к дереву.
Так вот о чем рассказывал Добрыня!
Ну просто сказка о мертвой царевне и о семи богатырях.
Гроб. Не хрустальный и больше похожий на ящик, обвитый крепкими цепями, был прикреплен к дереву, и я сразу поняла, что это и есть конечная цель нашего пути.
- Ну пойдемте, - прошипел старик.
Я оглянулась на мужчин. Поймала взгляд Добрыни. Так и хотелось спросить, почему он ничего не делает. Но молчала, так как понимала: не может. Его прочно привязал к себе Степан. Теперь они связаны кровью до того момента, пока не произойдет ритуал.
- Поднимайтесь, ну же! – не выдержал дед. – Шевелитесь. Я слишком долго ждал, чтобы теперь медлить!
И мы пошли.
Подъем был не так крут, как казалось на первый взгляд. Но когда поднялись на залитую луной вершину холма, сердце мое билось быстрее, а дыхание сбилось. Но даже тогда я уставилась во все глаза на железный ящик-гроб, в котором томилось, если верить моим знаниям, вселенское зло.
- Добрыня! – позвала я, когда мы остановились рядом с деревом. – Сделай что-нибудь! – взмолилась.
Нечисть, услышав мои слова, сипло рассмеялась.
- Глупая, глупая Василиса! Он же дал клятву на крови! Пойдет против меня, умрет! – темнота повернулась ко мне, вызывая холодную дрожь. – А ведь это из-за тебя. Всегда знал, что любовь, то еще зло. Она делает человека слабее. Вот и наш Добрыня, - Степан повернулся к колдуну. – Тоже попался на крючок чувств. Я знал, что оно так в итоге и получится.
Я промолчала. Да и что тут скажешь. А дед подошел ближе к дереву. Кажется, меня он не опасался от слова «совсем». А на Добрыню пока перестал обращать внимание.
Бросив взгляд на колдуна, заметила, что он пытается мне что-то показать, или сказать.
Вот так и знала, что не сдался Волков! Не сдался! Это он вид только делает, чтобы обмануть деда. Но какой же у него план?
Надо бы подойти поближе. Вот так решила и сделала пару неловких шагов в сторону своего мужчины. Добрыня кивнул, давая понять, что я делаю все правильно. А наш общий вражина уже склонился к корням дуба, выпиравшим из-под земли, и положил два ключа, мой и Волкова. На несколько секунд застыла, глядя, как нечисть извлекает из складок одежды третий, последний ключ.
Стоило ему сделать это, как все три разом засветились, и я увидела огромный тяжелый замок, запиравший цепи, удерживающие гроб и то, что томилось в нем.
Стоило свету подняться, разливаясь сильнее, как над холмом пробежал ветер. Дерево заскрипело, ветви застонали, роняя черные, давно мертвые, листья на землю. Сейчас происходило страшное. Я чувствовала это.
Степан уже не обращал на нас внимания. Он соединил ключи и в ярком свете, ослепившем меня на несколько секунд, все три слились воедино, образовав один, с резными узорами, подходивший больше для ворот старинного замка.
- Мама! – прошептала я не к месту. Голова начала снова болеть еще на подъеме. Но тогда боль была терпимой. Теперь же она накатывала волнами. Ударит по вискам и отхлынет, оставив после себя боль, как выброшенную на песок рыбу. Несколько секунд, и возвращается назад.
Добрыня подбежал ко мне. Обхватил руками, прижал к груди, словно прощаясь, а на ухо зашептал быстро и горячо:
- Василиса, прости, потом поймешь. У нас всего будет один шанс, когда ключи соединены. Вспомни, чему я тебя учил. Я отвлеку, ты…
Он не успел закончить. Степан что-то сделал. Намагичил, не иначе. Нас просто оторвало друг от друга, швырнуло в разные стороны. На этот раз упала не так больно. Вскочила проворнее, уставившись ненавидящим взглядом на нечисть.
