Алекс прав. Отец всегда злой, но сегодня особенно. Что-то происходило, и я, не зная, что именно, признаться, нервничала. Убежище вдруг перестало казаться таким уж безопасным. Одно дело, прятаться здесь от каких-то низших демонов. Но можно ли спрятаться от высшего?
– Думаешь, что-то случилось с охотниками? – спросила я, хмурясь. Алекс замер, оставив на минутку свои волосы в покое. Посмотрел на меня с прищуром. Вздохнув, оттолкнулся от машины.
– Пойдем лучше в дом. Зябко.
– Отец тебе что-то говорил? Алекс, мне надо знать… а что, если Велор поймет, где меня искать, здесь же весь Ковен… здесь точно безопасно?
– Пусть попробует сюда сунуться, – усмехнулся жених, схватил мою сумку и, не спеша, двинулся к дому. – Так, говоришь, третья комната на втором этаже? Учти, я собираюсь поселиться рядом!
– Кладовка вся твоя, – ехидно прошептала я ему вслед.
Ветер с тихим шелестом гонял листья по тропинке и раскачивал звенящие колокольчики на дубе. Я пробежалась пальцами по защитным амулетам, свисающим с ветки, – все эти бесчисленные стекляшки, огранённые кристаллы, рунические амулеты, амулеты от сглаза, от демонов, талисманы для отвода глаз, пентакли, магические печати, – и мягко отвела все это в сторону, чтобы, нагнувшись, проскользнуть к дому.
Хотя бы пахнет приятно. Уютной осенью, дождями и мокрой землей. По грядке скакала ворона, не обращая внимания на увешанное амулетами пугало. Пугало вышло настолько дружелюбным, что вороны взяли "чудовище" под крыло, агрессивно нападая на любого подозрительного типа.
Услышав мои шаги, ворона перелетела поближе к "другу" и громко каркнула. Да не трогаю я это пугало, в самом деле! Ветер взлохматил волосы, едва не сбив с ног, а старые качели во дворе тоскливо заскрипели, со стуком ударяясь о стены.
Пасмурно, жутко и прохладно. Я поежилась, чувствуя себя здесь чужой и не к месту. Уже готова выть от тоски, что будет через пару недель?
– Что ты там копаешься? Я заболею и умру, как тебе не стыдно, – дождался меня взъерошенный Алекс.
Выглядел он действительно не очень. Для Алекса, по крайней мере. От бессонной ночи, а может, и ночей, под глазами у него залегли синяки. Ссадина на скуле налилась багровым. Он держался молодцом, но я, взглянув на него, все-таки ускорила шаг.
Правда, заболеет и умрет. От него и так не скрыться, а уж призраком он меня точно со свету сживет! Будем жить в доме-склепе вдвоем и собачиться до конца времен.
Но прежде чем нырнуть в дом, я резко обернулась. Тошнотворно-густое предчувствие накатило без предупреждения. Сердце тревожно заныло. Внезапное чувство неправильности заставило меня замереть на пороге и всмотреться в плотные ряды деревьев. Я чувствовала: здесь кто-то есть… кто-то чужой. Враждебный.
И он за мной наблюдает…
Но наблюдала за мной разве что ворона. Крупная и нахохленная, она сидела на нижней ветке дуба, теребя лапами веревки амулетов, и смотрела на меня злым взглядом.
– Кыш, – неуверенно сказала я. Ворона не прониклась, и я, напоследок осмотрев сад, закрыла за собой дверь. Покажется же.
Глава 20. Привет от демона
Когда я пришла, бабушка с аппетитом уплетала последние "спрятанные" оладьи, а мама в спешке жарила новую партию. Вкусно пахло домашней выпечкой и почему-то шоколадом.
– Там в верхнем шкафчике мазь, помоги жениху, – быстро проговорила мама, сражаясь с шипящей сковородкой.
Кухня осталась такой же, какой я ее запомнила. Мрачноватая, подавляющая размерами, вся в свидетельствах времени и печатях старости. То там штукатурка облетела, то здесь на стене не поддающееся ремонту темное пятно. Допотопная мебель, массивная и крепкая, служила верой и правдой еще бабушке. Огромный овальный стол посреди кухни изредка скрипел и возмущался, но, вдохновленный обещанием отца "расшатается, заменим", шататься не собирался.
Я бросила взгляд на Алекса, подпирающего кулаком щеку и дрыхнущего без зазрения совести. Бедный! Подтолкнув к шкафчику стул, я полезла наверх. Так, склянки-склянки… веточки полыни… сушеные – фу! – мыши… амулеты-амулеты… я оттолкнула плечом массивную дверцу, решившую прищемить мне нос, и та со скрипом отлетела обратно.
А, вот, кажется! Я повертела в руках баночку с надписью "от ушибов и синяков". Открутив крышку, принюхалась к запахам трав. Ну, Алекс! Месть моя будет страшна.
Воодушевившись, я спрыгнула на пол и плюхнулась рядом с Алексом. И правда, дрыхнет, бессовестный! Ноль внимания. Я на всякий случай посидела пару мгновений, но жених не реагировал.
– Алекс? Я пришла тебя лечить, – решительно сказала я, откручивая крышечку и загребая мазь лопаткой. От души загребая. А запах у мази такой, что и мертвого разбудит, между прочим.
– Эй, ты чего? – Вздрогнув, жених открыл глаза, но удрать не успел.
– Ты же жаловался, что помираешь? Вот, пришло к тебе спасение! – Цепко ухватив его за подбородок, я размазала мазь по скуле, закрывая синюшную ссадину зеленой гадостью.– Не дергайся, а то в глаз заеду!
– Черт, Лия! Смерти моей хочешь?! – вырвался, таки, Алекс, закрывая нос рукой, но целители, одержимые жаждой добрых дел, коварны и жестоки. Я вернула жениха в исходное положение и еще разочек нанесла мазь. Полюбовалась, чуть отстранившись, и на всякий случай подула на ссадину.
И только потом обратила внимание на Алекса. Как-то нехорошо он смотрит… судя по сузившимся глазам, что-то задумал. Его взгляд скользнул по моим губам, медленно и неторопливо.
– Лия? – протянул Алекс зловещим шепотом, пользуясь суматохой на кухне. И подался ближе, а он и так ближе некуда! – Я тут вдруг понял…
– Пойду я… маме… нет, бабушке помогу! – Я резко отдернула руку, закрутила крышку и попыталась встать. Но жених быстро схватил меня за локоть, усаживая обратно, и рывком притянул к себе. Я оказалась с ним лицом к лицу, и чья-то нахальная улыбка меня вовсе не обрадовала.
– Я тут подумал, – невозмутимо продолжил Алекс, – что кто-то так и не поблагодарил меня за спасение.
Я кинула взгляд на маму и бабушку, причем обе смотрели в другую сторону, на оладьи. Мама с грустью, а бабушка с алчностью. Помощи от них явно не дождешься.
Вздохнув, постаралась отцепить пальцы Алекса от локтя, но тот держал крепко. Улыбка его становилась все более довольной. Где моя мазь? Сейчас точно в глаз заеду!
– Алекс, нашел время! Спасибо! Я ведь говорила уже!
– Одним спасибо на этот раз не отделаешься, – ухмыльнулся Алекс. Шипение со сковородки заглушило его последние слова, но мерзкая ухмылочка сама за себя отвечала.
– И чего ты хочешь? – раздраженно прошептала я.
– Ну, – с намеком протянул он, рассматривая мои губы. И тут же уставился в глаза, нагло поднял бровь и ухмыльнулся еще шире.
От воспоминания о поцелуе перехватило дыхание, а сердце забилось чаще. Алекс действительно умел целоваться. Очень хорошо. О-очень. Я поймала себя на том, что подалась к жениху, и резко отпрянула. А вот отвести взгляд смогла не сразу, только когда мама обернулась со словами:
