Вот ведь нахал! Жених насмешливо щурился, ну как обычно. Хоть бы раз нормально меня пожалел! По головке погладил, платочек предложил, чтобы слезки утереть!
Хотя нет, насчет платочка я поторопилась, а то с него станется предложить полотенце – то, которое на бедрах. Вполне в его духе.
– Ну ты и зараза, – выдохнула я. – Что ты мне предлагаешь делать?! Сидеть и ждать?! Он не шутил, он всех убьет! Ковен, Аньку, Влада… тебя, – голос прервался, и я, сама не зная почему, накинулась на Алекса. – Ты бесчувственный идиот, ясно тебе?!
Я вскочила, собираясь уйти, но жених перехватил меня за руку. Волей-неволей остановилась, кусая губы от досады и злости. Даже гордо хлопнуть дверью не выйдет, вон у жениха какие глаза понимающие. Фиг разозлишься.
– Не переживай за меня, – тихо сказал Алекс.
– И не подумаю!
– Лия, я не боюсь твоего инкуба. Я найду способ от него избавиться.
Он отпустил меня, но дверью хлопать я почему-то не побежала. Повернувшись, с тревогой посмотрела на Алекса. Говорю же, я знаю жениха лучше, чем себя! Пусть он и выглядел сейчас, как реклама мужского белья… то есть отсутствия белья… но его задумчивый взгляд сам за себя говорил!
– Ты что задумал? – быстро спросила я.
– Возможно, мне стоит навестить беса Алексии еще разочек, – нахмурился Алекс, продолжая водить полотенцем по волосам. – Так… поболтать немного.
– Алекс, дурная, дурная, дурная идея! – занервничала я, тыкая жениха в плечо. – Ты с ума сошел!
– Боишься, что найду способ упокоить твоего инкубчика с миром? – поднял бровь Алекс, и я задохнулась от возмущения. Вот ведь… пристал со своими инкубами!
– Он не инкуб! И вообще, отец никогда не разрешит нам даже за порог выйти, если узнает, что ты задумал!
– Кто сказал, что нам, и кто сказал, что узнает? – расплылся в улыбке Алекс, и у меня пропал дар речи.
Стоя напротив, я мучительно подыскивала слова, которые отговорят его от этой самоубийственной затеи – но все сводилось к фразе "пинка дам". Алексу я не указ. И отец не указ. Ой, да скажите мне, кто ему вообще указ! Он даже на Совет чихать хотел.
– К Изгнанным ты один не поедешь, – нашлась я.
– Один точно нет, – прищурился задумчиво Алекс.
– И один с бесом тоже! – уточнила я. Жених глубокомысленно хмыкнул, явно в голове просчитывая варианты побега. – Я еду с тобой!
Алекс очнулся от задумчивости. Посмотрел на меня долгим и проницательным взглядом, непонятно, о чем думая. Серые глаза чуть потеплели, по губам скользнула тень улыбки, но он не ответил на мое заявление. Лишь невесело усмехнулся своим мыслям.
– Что-то я опять замерз, – пожаловался он. – Мечтаю о хорошем теплом душе. Составишь компанию?
– Ты уходишь от темы!
– Серьезно, соглашайся, – поднял бровь Алекс, и я поняла, что как я тут ни распинайся, Алекс будет гнуть свое.
– Размечтался! – сердито отрезала я. – Плавай в своей ванной в гордом одиночестве!
– А может, подумаешь? – он слегка дернул меня за воротник блузки.
Потом сделал ко мне шаг, сверкая в полумраке глазами. Поддел подбородок пальцем и так посмотрел на мои губы – с обещанием и страстью, – что щеки вспыхнули. Неисправим совершенно!
– Я буду вести себя хорошо, – тихо заверил он меня. – Но если захочешь, то плохо.
Я не спешила его отталкивать – сама не знаю, почему. Неприятно признавать, но предложение Алекса нашло у меня отклик. Где-то глубоко-глубоко внутри, но часть меня соглашалась и на душ, и на все остальное…
…И только разум молча взвешивал все за и против.
– Ты же обещал, никаких поцелуев, – выдохнула я, не в силах отвести взгляда от его глаз.
– Кто говорил о поцелуях? – насмешливо поднял он бровь. – В душе спинку натирают… и не только.
Поди пойми, что он имеет в виду! Губы Алекса дрогнули в улыбке. Типичный-обычный Алекс, я давно привыкла и к таким предложениям, и к подколкам. К чему я не привыкла, так это к своей новой реакции на них.
– Ну так… – тоном искусителя протянул Алекс и чуть прищурил глаза в ожидании ответа.
Э-э, нет… нет! Я открыла рот, чтобы выдать что-то насмешливое и дерзкое, но ответ не приходил в голову. И по мере того, как пауза затягивалась, глаза Алекса щурились все довольнее и все более и более… опасно. Он медленно провел пальцем от моего подбородка к ключице…
…Но только я невольно подалась к нему, как он насторожился, резко отдёрнул руку и сделал шаг назад. Через секунду я поняла, почему.
– Лия? – Мама посмотрела на Алекса, невозмутимо натирающего полотенцем волосы, и на меня. Ох, надеюсь, она ничего не заметила! А то неудобно как-то. Хотя почему неудобно? Обычная шутливая перебранка, так?
Я сердито посмотрела на Алекса, и тот нагло усмехнулся.
– Мы не поделили ванную, – соизволил объяснить он маме, наконец-то прекратив прожигать меня взглядом. – И мыло. Кажется, я по ошибке взял не свое… – Алекс понюхал руку и улыбнулся. – Пахнет приятно.
Что?! Мое специальное мыло?!
– Убью, – процедила я в жажде праведной мести.
– Придется утопиться в наказание, – скорбно повинился Алекс, бросая на меня насмешливые взгляды. – В гордом одиночестве.
– Вот как, – улыбнулась мама. Она выглядела уставшей, наверное, опять допоздна что-то варила-жарила. Представить не могу, как она кухню ненавидит. Все время там.
Мама с беспокойством посмотрела вглубь коридора, а потом снова на меня.
– Лия, я хотела с тобой поговорить. – Она бросила тревожный взгляд на Алекса и мягко добавила. – Наедине.
Она свернула в мою комнату. В чем дело? Я вопросительно покосилась на жениха, но действительно, откуда ему знать. Он пожал плечами и едва не потерял чертово полотенце на бедрах. Что такое, в самом деле?
– Мое предложение всегда в силе. Если захочешь, присоединяйся, – улыбнулся он краешком рта, прежде чем исчезнуть в ванной.
Ффф, опять он за свое! Надо бы присоединиться и дать кому-то пинка за мое дорогущее мыло! Я скользнула в свою комнату и прикрыла дверь. Мама стояла у окна, в ожидании задумчиво разглядывая унылый пейзаж.
– Мам, что случилось?
– Садись, – вместо ответа сказала она. И голос ее прозвучал так, что я послушалась без разговоров.
* * *
Целых полчаса я рассматривала странного вида свиток. Пожелтевший пергамент пах временем, но красные буквы не утратили четкости. Я водила по ним пальцем, то задумчиво, то с яростью… должна же быть какая-то лазейка!
Особенно часто я задерживалась взглядом на размашистой подписи внизу, красивой, уверенной и решительной. Терла ее так и этак. Но кровь намертво въелась в пергамент, будто сроднилась с ним. Почти уверена: даже если разорвать свиток в клочья, а потом сжечь, договор останется в силе. Бейся или нет.
