– Тупой вопрос, понял? Задашь еще раз, поколочу!
– Сексуально, – хмыкнул Алекс. Я посмотрела на него, кипя праведным гневом.
Но руку отпускать не стала, тут холодно и неуютно. Стены усеяны пауками. Все смотрят. Изгнанные провожают настороженными, враждебными взглядами. Впереди жуткая женщина с паучьими лапами вместо ног. Которая перебирается по потолку вниз головой, как так и надо.
Болтовня Алекса ненадолго отвлекла, но признаюсь, я была на грани паники. Нас вроде пока не убили, но кто сказал, что не убьют?
И куда делся бес?
Анюта шла рядом, потерянно размахивая клеткой, и хмуро оглядывалась. На откровенно угрожающие взгляды она, похоже, чихать хотела. Шла себе вперед, с интересом изучая местных жителей.
Согласна, племя причудливое. Я даже не о хвостах с клыками. Женщины здесь носили пышные головные уборы с обилием вышивки и разноцветных бусин. На их запястьях красовались массивные браслеты, множество амулетов переливались на их шеях. Северное племя – оно словно застыло в прошлом. Вечноживущие, но не живые. Нечто среднее между человеком и демоном.
Трудно сказать, как они к нам отнеслись. С любопытством, наверное? А может, решали, с какой специей мы лучше сочетаемся.
А вот шаманку они боялись. Провожали ее взглядами, полными страха и почтения. Расступались, стоило ей взглянуть.
Шаманка не обращала на нас внимания, как, впрочем, и на остальных. У большой расщелины в камне она, наконец, переместилась в нормальное положение и бесшумно скрылась в темноте.
Переглянувшись, мы последовали за ней. Лучше она – чем толпа голодных полудемонов. Расщелина привела в большой темный зал, где бесчисленные черные свечи разгоняли мрак.
Оплывшие потеки воска расплывались под свечами, аромат трав дурманил голову. Потрескивало пламя, но в остальном здесь царила храмовая тишина. В центре зала возвышался большой алтарь из черного камня, и фигура демона распростерла над ним руки.
В демоне показалось что-то смутно знакомым… может, черты лица… или волосы, ложащиеся темным покрывалом на плечи. Я рискнула отцепиться от Алекса и подошла к статуе, уже зная, кого вижу.
– Велор… – потерянно прошептала я. Испуганно обернулась на шаманку. – Вы служите Амброзайосу!
Прозвучало, как обвинение, но шаманка изящно повела плечом.
– Мы больше никому не служим. – Она небрежно подхватила с алтаря лучину и зажгла погасшую свечу. – С Амброзайосом я заключила мир. Если хочешь, он мой покровитель.
Она задула лучину и пристально посмотрела мне в глаза.
– Не волнуйся. Я знала, что ты придешь. И с каким вопросом. Все было предопределено до твоего рождения.
– Тогда вы знаете, что я…
– Хочешь убить его? Разумеется. Ведь ты моя кровь. Мое творение. Я расскажу тебе,
Шаманка не спеша двинулась по стене и, лишь добравшись до потолка, лениво обернулась. Ее улыбка, скользнувшая по красным губам, выглядела… зловеще.
– Но ты никогда его не убьешь, – уверенно заявила она и последовала дальше. Через мгновение она растворилась в тенях, я даже моргнула.
Прошла секунда… другая… шаманка, как в воду канула. Я поежилась, попятилась к Алексу: не в ловушку ли нас завели? Зал, погруженный во тьму, хранил мрачное молчание.
– Госпожа просила провести вас в комнаты и позволить вам отдохнуть, – раздался голос сбоку, я чуть в голос не закричала от неожиданности.
Женщина соткалась будто из теней, неожиданно появившись у небольшого прохода в коридор. Толстая черная коса, перекинутая через ее плечо, сверкала всевозможными бусинками. Глаза казались умными и добрыми, совсем как у моей бабушки. И голос спокойный и доброжелательный.
Я немного расслабилась: на первый взгляд укутывать нас в паутину она не собиралась, и то хлеб.
Женщина подошла ближе и цепко схватила меня за подбородок острыми когтями. Рассмотрела с интересом, будто лично знала.
– Ты на нее похожа. Совсем одно лицо.
– А вы…
– Сестра шаманки племени. Твоя мать моя племянница, – снисходительно пояснила она. Схватила ближайшую свечу и кивнула. – Следуйте за мной.
Стоп! У меня тысяча вопросов! Что значит, моя мама племянница сестры шаманки? Выходит, шаманка – моя…
– Пойдем, – сбил меня с мысли Алекс, хватая за руку.
Я встряхнула головой и с трудом отбросила вопрос родни на потом. Должно быть, эта женщина ошиблась. Может, у шаманки есть какая-то другая внучка. Не я же, в самом деле?
Коридор оканчивался тупиком, но несколько каменных арок вели в небольшие комнаты. Женщина выбрала одну из них и пригласила внутрь. Что ж. По крайней мере, здесь тепло. Две кровати – одна большая, другая поменьше – ютились у настенного ковра. Разбросанные по полу бурые шкуры, круглые подушки и разноцветные покрывала расцвечивали комнату красками.
– Выходит, шаманка моя… бабушка? – первым делом, осмотревшись, уточнила я. Женщина стояла у входа, загадочно улыбаясь. Свеча в ее руке потрескивала, распространяя вокруг аромат душных трав.
– Вам надо отдохнуть, – доброжелательно откликнулась та. В ее словах скрывался подтекст. И что-то настораживало… недосказанность.
– Могу я поговорить с ней? – сделала я шаг к женщине. Та покачала головой и повторила.
– Позже. Вам надо отдохнуть.
– Я не устала, я просто хочу…
– Приятных сновидений, мои дорогие, – перебила она и задула свечу. Густой черный дым повалил от нее, расползаясь по комнате щупальцами. Не успела я сообразить, как вдохнула запах всей грудью. По ногам разлилось приятное тепло, голову затянуло туманом…
– Отдыхайте и чувствуйте себя, как дома. – Голос женщины звучал, как из-под ватного одеяла, слабый и далекий.
Последнее, что я увидела, как вход закрывает большой камень, намертво замуровывающий нас в комнате.
А потом я мягко опустилась на теплый, пушистый, такой мягкий ковер. Мне надо отдохнуть. Совсем немножко. Мне надо… отдохнуть…
* * *
– Ты принадлежишь мне.
Его глаза такие темные, что, кажется, будто заглядываешь в бездну. Его губы трогает зловещая улыбка.
– Танцуй для меня. Танцуй.
Я не чувствую себя. Я не знаю, кто я. Кружусь в танце, будто мной управляют, бездумно, словно в трансе. Мои ноги оставляют кровавые следы. Я ступаю по иглам, мне больно, но мне все равно.
Я лишь игрушка в его руках. Я делаю, что он велит, я живу ради него…
Но меня останавливают чьи-то руки. Я смотрю в знакомые глаза, не могу оторвать взгляда.
– Я рядом, – говорит Алекс.
По его щекам бегут кровавые дорожки. Черные глаза пусты и безжизненны. Я дотрагиваюсь до его бледной кожи… падаю на колени и кричу, кричу, что есть силы…
