Не знаю, сколько времени я шарахался бы по каюте, если бы дверь не хлопнула и на пороге не появился Ральфин. В любой другой день, в любой другой обстановке я выставил бы его взашей. Эльталла, что мечтал о моей Дари. Хотел завладеть ее душой, сердцем, телом я ненавидел инстинктивно, как сильно бы он ни помог и как бы ни выручил.
Но сейчас я лишь плюхнулся на диван. Ральфин взял себе кресло, устроился напротив, водрузил на столик между нами бутыль алкогольного пойла – из тех, что можно пить почти всем гуманоидам и две рюмки. Налил мне, себе и молча кивнул…
В такой же тишине мы осушили по четыре рюмки. Пойло оказалось забористым – обжигало глотку, но очень хорошо приводило в чувство. Пахло какими-то травами, и на вкус было не сладким, не кислым – каким-то терпким.
Когда я выдохнул и откинулся на спинку дивана, Ральфин тоже облегчил душу тяжелым вздохом и произнес:
– Она любит тебя, Эл. Буду честен. Я предлагал двоемужество.
У меня закипела в венах кровь, перед глазами поплыла алая пелена, кулаки сжались. Но эльталл сделал резкий жест, и я постарался дослушать, не придушив мерзавца. Благие намерения у тела Дари куда-то испарились. Готовность пожертвовать своей любовью, отдать рыжую колдунью эльталлу пропала в мгновение ока. Я готов был зубами рвать глотку соперника, ломать его боевыми приемами… Но Ральфин вовремя продолжил откровения:
– Она отказалась, Эл. Она слишком любит тебя. Хочет быть только твоей, – он отвернулся к окну-экрану, вперился взглядом в метеоритное поле, похожее на скопление сотен жуков и замолк.
Ненадолго в каюте царило гробовое молчание. Я не знал, что сказать. А Ральфин, кажется, совсем не хотел меня слушать. Скулы его резко очертились, кулаки сжались до побелевших костяшек – совсем как мои еще недавно. Челюсти разве что не скрипели от натуги.
Наконец, эльталл повернулся ко мне снова, налил нам еще по рюмке. Мы выпили одним глотком, Ральфин остановил на мне немного мутный взгляд и продолжил:
– Я понял, что готов для нее на все, Эл. Мы вытащим ее. Не сомневайся. Я знаю, что говорю. Это не глупая надежда, какими тешат себя люди в минуты отчаяния. Эльталлы делали такое не раз и не два. Нужен я, ты и наша семья. А семья мне не откажет.
– Почему? – с дрожью в голосе спросил я. Слишком от многих инопланетников зависела сейчас жизнь моей Дари.
– Потому, что так у нас принято. Каждый принц вправе попросить клан один раз. Только об одной большой услуге. Будь то надел, война, уход из семьи. Королевский клан обязан сделать все, что в его силах. Таков древний закон эльталлов.
– И ты используешь свой единственный шанс ради Дари? – удивился я.
– А ты не использовал бы? – в его голосе ясно прорезалось удивление.
Я коротко кивнул. Эльталл повторил жест и налил нам еще.
– Вот и я использую, – ответил просто. – Но хочу быть на вашей свадьбе.
Я пожал плечами.
– Запросто. Только придется еще пройти испытания. Я не хочу. Предлагал другой выход…
– А ты не предлагай, – ухмыльнулся Ральфин. – По законам Союза если вы с Дари распишетесь по велению одного из планетарных королей, президентов, Вельтана примет вас без условий и испытаний. Так что… я уже запросил у отца разрешения на брачный обряд.
Я поневоле округлил глаза. Этот парень начал мне нравиться. Даже слишком для соперника, что мечтал о рыжей колдунье… И не только платонически.
Я вгляделся в невозмутимое, напряженное лицо Ральфина. Он, что, сейчас, подсказал сопернику – как жениться на Дари? Эльталл невесело усмехнулся:
– Сам удивлен. Я всегда считал, что буду добиваться любимой женщины до последнего. Если нужно, кулаками или оружием. Я неплох в схватках, уж поверь… Но я видел как она бежала к тебе, там, на болотах. Видел ее лицо, ее глаза… Я понимал, что Дари любит тебя, но до последнего тешил себя надеждой. А вот тогда… тогда все встало на свои места. Давай будем честны. Ты тоже готов ради нее на все. Разве нет?
Я решительно мотнул головой.
– Вот и я, – он осушил очередную рюмку. – Так что, давай зароем топор войны, как говорят земляне, что бы это ни значило. И обсудим совместные действия на Эльталле. Что скажешь?
Я только кивнул снова.
– Значит так. Мы видим силовые поля всех существ Галактики. Так, что наши отношения с Дари, как и твои, ни для кого не будут секретом. Тебе следует просто воспринимать это как данность. Знаю, что инопланетникам сложно привыкнуть к тому, что у нас все их чувства нараспашку. Мы видим и читаем сильные страсти, порывы, желания. Надо просто смириться и забыть.
– Могу! – отмахнулся я. Скрывать, как дорога мне Дари смысла не имело. Зачем? Я всему миру готов поведать о том, как мечтаю о ней и как дорожу!
– Теперь. Отец может завести разговор о двоемужестве. Ты должен молчать и предоставить все мне. Я знаю, какие вельтане порывистые, страстные, необузданные. Но, Эл! Тебе просто надо перетерпеть несколько минут. Молчи, не выходи из себя, воздержись от едких или, не дай бог, яростных комментариев. Остальное беру на себя.
– Принято, – согласился я, понимая, что поездка будет тяжелее, чем предполагал.
– Далее. Я знаю, как вельтане чувствительны к запахам. А у нас принято все, что дается гостю пробовать вначале самим. Это знак, что еда, питье, одежда, да в общем, все не отравлено. Придется тебе еще потерпеть.
Я поморщился, представляя запахи эльталлов повсюду, где только можно. Но вновь поддакнул.
– Ты должен следовать всем указаниям королевской семьи. Только мы знаем – как нужно действовать и только мы сможем скорректировать передачу жизненной энергии, силового поля. Если отец говорит – уйди, уходи. Если зовет – немедленно приближайся. Эл! От этого зависит жизнь Дари. Пожалуйста, на сутки превратись в послушного воина. Забудь, что ты капитан, что ты вельтанин. Помни лишь про Дари. Сможешь?
Настал мой черед осушать рюмку.
– Смогу, – выдавил я, мысленно подсчитывая – сколько же придется себя сдерживать. Впрочем, ради Дари я бы отдал всю кровь и жизнь тоже.
– Отлично. И еще. Слушай во всем меня. Всегда и везде жди моего мнения и решения. Хорошо?
Я вгляделся в лицо Ральфина. Он что-то недоговаривал, чего-то опасался. Весь хмель выветрился из головы махом. Да и что стоит несколько рюмок ядреного пойла для охотника, вроде меня, весом с земного быка.
– Да-да, – настала очередь Ральфина закивать. – Наши попытаются придумать для меня что-то приемлемое. Поэтому повторюсь – жди моего мнения и решения. Клянусь жизнью, кровью и своими чувствами к Дари, я не подведу тебя.
Я налил нам обоим по рюмке. Мы опрокинули их, и Ральфин вдруг обратился к кольцу-компьютеру. Оттуда громыхнула музыка – что-то среднее между танго и маршем. Мы вскочили и пустились в пляс. Безумный воинский танец сблизил нас окончательно. Я больше не видел в Ральфине соперника, считал его почти другом. Своим и Дари. Не знаю, смог бы я также пожертвовать собой, собственными интересами и чувствами… Даже думать не хотелось. Ральфин привез Дари к сопернику, спас меня. А ведь мог бросить, промедлить, сделать вид, что не нашел наших следов. Подождать, пока наши тела обнаружат и начать ухаживать за Дари, утешать и заботиться. Я, как никто знал, насколько сильно нуждается в чьем-то неравнодушии сэлфийка. Наверняка, такие действия рано или поздно растопили бы лед, вызвали симпатию. А там, кто знает… У Ральфина были все шансы понравиться Дари. Он честен, умен, заботлив, жил прежде всего ее интересами…
