— Кэрити… Её будут звать Кэр… — и столько благоговения в её голосе. Она прижала игрушку к груди как ребёнка, начиная её баюкать. Девушкам, что стали водными девами, никогда не познать радость материнства, — Подожди, я тебе тоже подарю кое-что! — вдохновилась девушка и быстро скрылась под водой.
Ой? На воде так и остался плавать венок. Ветер колыхал кроны деревьев. Птицы весело щебетали. А на небе так и не появилось ни одного облачка. Обидно, что миры разные, а девушки топится ходят. Да, у меня тоже были такие моменты, когда я думала о том, что лучше закончить свою жизнь, но так и не дошло. Дальше мыслей не заходило. Может потому, что я не могла решиться причинить боль самой себе и закончить всё.
Недалеко послышался всплеск, голова красивой девушки показалась над водой. Она ласково улыбалась мне, подплывая всё ближе и ближе, пока не вылезла на верхнюю половину из воды на камни, что были у берега.
— Держи, — мне протянули цветок, с которого стекали капли воды, однако это не мешало ему светится фиолетовым цветом. Эдакая подсветка, — многие приходят за ним, но не каждому удаётся найти. Люди зовут его ркуи, мы же называем его цветок возрождения.
— Возрождения? — спросила я, принимая подарок. Бизмунд будет счастлив узнать, что его эксперимент завершится успехом. Корни были опутаны в мыльный пузырь. Вероятно, чтобы была возможность удачно его пересадить.
— Пока он может давать корни, пока он может расти и давать семена, мы все можем рождаться и умирать. Мы можем жить. Он основоположник магии, в её истинном проявлении.
— Ещё одно твоё движение, и я снесу тебе башню! — угрожающий крик послышался где-то за спиной. Мгновенно обернувшись, увидела Ардела, что направив арбалет на… мою новую знакомую.
— Ардел? — удивилась я. Недалеко от него стоял его Абу-конь и нервно перебирал копытами, а на седле у него весели парочка страшных голов.
Он напряжённо молчал, не сводя прицела с водной девы.
— Саша, отойди оттуда. Я же говорил, это опаснее, чем брать тебя с собой.
— Ар, подожди, — я подняла руку заслоняя настороженную знакомую, — она не причинит вреда. Эта ваша нечисть вообще оказалась очень милой.
— Уйди! Эта «очень милая» питается такими наивными как ты.
— Ну и подумаешь, у всех есть свои недостатки. Я вот яблоки не люблю…
— Александра! Это не шутки! Это чудовище может напасть со спины! Уйди! Сейчас же!
— Ардел! Они живые разумные существа! Они не чудовища! И не монстры! У них так же есть имена! У каждого свои судьбы, мечты, желания…
— Даже так… Ну и какое имя у конкретно этой нечестии… — Ардел так и стоял напряжённо готовый в любой момент напасть, атаковать.
— Она не помнит… Становясь… такими, они забывают имена, отрывки прошлого преследуют их. Но это не мешает им придумать новые… Боже, чувствую себя как главный герой, заливающий о силе дружбы… — потёрла переносицу, чувствуя себя до безумия глупо, — Её зовут Ева.
— Ева? — переспросило два голоса.
— Ну… Водная Дева. Дева. Убираем Д и уже Ева. Прикольно же. И вообще отстань! Они разумные, с ними нужно сотрудничать, а не убивать. Поэтому, будь добр, отпусти арбалет, ты её напрягаешь.
Недоверчиво, но Ардел отпустил оружие. Только сейчас заметила, что вся его одежда была заляпана в чем-то тёмно-фиолетовым, волосы были спутаны
— Хорошо, только отойди от неё. Подальше. Пусть… Ева, уходит по своим нечистым делам. Может ей путника какого доесть нужно.
— Ардел, — покачала я головой, помахав рукой русалочке, она, как существо не глупое, поняла и скрылась под водой, — ваша проблема в том, что вы не желаете искать компромиссы. Смотри. Душевная беседа и мне подарили то, за что Бизмунд убить готов.
— Быть не может…
— Да-да, тот самый ркуи, его ещё и пересадить модно. Биз сможет воскресить фей.
— Это всё равно было очень опасно.
— Если человеком руководит адекватность, логика и желание разобраться, но нет. А… ещё и добрые намерения. Думаю, мы можем вернуться.
Помолчав немного, смотря в сторону, Ар, подошёл ближе ко мне и обнял. Крепко. А я, как дура, думала, лишь бы цветок не помял. Переплёл наши руки и повел к коню.
— Никогда не оставлю тебя и не отпущу. Я испугался. Впервые в жизни испугался.
Глава тридцать вторая. Ничего не понятно, но очень хочется
Обратно мы возвращались в неловком молчании. Ну как. Я неловко молчала, старательно отводя взгляд. А вот Арделу вполне зэбэс. Он просто крепко прижимал меня к себе, давив подбородком на мою макушку. Говорю же, ему было вроде нормально.
Примерно так мы и добрались до лагеря. Я старательно молчала, Ардел тоже не отличался болтливостью. Его Абу-конь спокойно шёл, и его нисколько не смущало то, что на его боку, с того и с другого бока болтались отрубленные головы разной нечисти. А вот меня от вида подобного мутило.
С «охоты», как таковой, вернулись ещё не все. Мы не были первыми, но и последними тоже не были. Однако, у остальных «охотников» «улов» был не столь богатый. У кого-то был только один трофей, у кого-то не было вообще ничего.
Наверное, именно поэтому они с таким ужасом взирали на Ардела. Но это мужская часть населения. Женская же, смотрела не на количество, а на качество. Это я про то, что они смотрели на то, как меня прижимают и, цитирую, не желают отпускать, перешёптываясь, как-то странно улыбаясь. По шипперски так. Возможно, они тоже слышали сказку про красавицу и чудовище. И сейчас активно в неё верили. Ну… в моём мире тоже очень часто верили в такое, только почему-то упускали то, что манипулятор, узурпатор и просто абьюзер, это не совсем то. Смысл «расколдовывать» просто морального урода, если до этого он был таким?
Я никогда не занималась подобной глупостью. Да и намеренно не меняла человека. Это они уже сами тянулись ко мне, повторяя какие-то фразы, действия, заимствуя какой-то уклад жизни. Сама я никогда этого не делала. Хотя бы, потому что, это бессмысленно. Если они действительно хотят, они начнут меняться. Подсознательно. Но, пожалуй самое главное, что было, так это то, что я никогда никого не держала. Как говорится, дверь в мою жизнь открыта, уходите.
Примерно с этими мыслями, я позволила помочь мне спустится. Я всё ещё немного волновалась по поводу своего веса. Ему же меня поднимать приходится. А я вроде как тяжёлая. Но, вот Ардел так не считал. Поэтому продолжал приподнимать, подхватывать и всё такое. Как бы я не возмущалась. Однажды, ну, недавно, было вообще такое, что он прижал меня к стене. Прямо в коридоре. У моих комнат. Зажал и не пускал. Никуда. Тогда он узнал, что у меня хороший прогиб. Это была борьба за мои щёки. Кто-то хотел, а я не давалась. Ведь. Хотеть не вредно, вредно не хотеть…
Отправив меня вперёд, попросив не останавливаться и не оборачиваться, прямо до нашего траурного шатра, сам чёрный отвязал нарубленные головы, держа их в руках. Кого-то за уши, кого-то за пакли, что, наверное, однажды были волосами. Заметив, что просьбу, ну вообще ни одну, я не выполнила, зыркнул на меня так, грозно, предупреждающе-предвкушающее, что я сразу отвернулась, направляясь куда послали. В большую палатку. Чёрную такую. Как голубоглазый. И как я сегодня.
