— Просто вспомнила, как однажды не утонула, — попыталась перевести тему.
— Правду.
— Я в воде заметила что-то страшное! — попыталась убедить мужчину, но он не убеждался.
— Правду. — более настойчивее потребовал он.
— Мне…
— Я жду правды.
— Но это и есть правда! — попыталась возразить.
— Я чувствую лож, — холодно ответили мне, встряхнув. — Говори правду и только правду.
— Чего ты вообще пристал! — разозлилась я, стукнув его в грудь. Каменную, хочу отметить, мне б такую, — это личное! Я не хочу об этом говорить!
— Но ты скажешь! — послышалось угрожающее, голубые глаза опасно сузились, поймав мой раздражённый взгляд.
— С какого такого резинового цветика? — повышая голос, спросила я
— С такого. — ласково, оборвали меня. Как дурочку, честное слово, — Дабы избежать похожих ситуаций в будущем.
Чёрт! Да он же, можно считать идеальный мужчина! Вместо этих вот «мужских» истерик и ответных обидок, обсудить возникшую проблему. Именно так я и делала всю сознательную жизнь. Пыталась разобраться в проблеме и найти компромиссы и решение задач. Сейчас же, я словно, да-да, та самая упомянутая маленькая девочка, боялась встречаться с проблемой лицом к лицу.
Мне было привычнее избегать её. Убегать от неё. Открещиваться от всех своих чувств, приходя к мнению, что мне и так хорошо. Одной быть лучше. И не нужен мне никто.
— Я… боюсь…
— Чего же? — ласково спросил мужчина, нежно водя носом по моему виску, а у меня на глазах слёзы наворачивались. Как хорошо, что он их не видел. Ненавижу показывать свою слабость.
— Я стесняюсь…. Считаю это огромным недостатком…
— Кого? — тихо так, на ушко, спрашивал он, в тон моему шёпоту.
— Своего тела, — ну очень тихо ответила я, зажмурившись и сжавшись.
— Оно прекрасно.
— Это ты сейчас так говоришь… — пробормотала, сглотнув. Чувствовала я себя не в своей тарелке.
— Ты хочешь, чтобы я убедил тебя в обратном? — по шее прошёлся горячий язык, вынудив меня вздрогнуть. Что-то мне подсказывает, что упирается в меня то, что может убедить в обратном.
— Не стоит… Конкретно, я стесняюсь своей груди.
— Нет. Ты просто вынуждаешь меня доказать тебе обратное…
— Сейчас? — испугано прошептала, навострив ушки.
— Я тебя слишком уважаю. В брачную ночь, когда на этой прекрасной ручке появиться мой ириль.
Глава тридцать семдьмая. Рядом с великим мужчиной рука об руку стоит его женщина
Ардел спокойно полулежал, полусидел откинув руки назад, подставляясь солнышку. Его не смущал ни наш разговор, ни его полуголое состояние. К слову, он остался только в мокрых штанах, в которых сидел на бережке в песочке.
Недалеко, в воде, по воде бегала я, стараясь избегать его взглядов. Да. Я всё ему выложила. Сквозь зубы и стыд. Он всё знает, но не воочию. Но как он сам сказал. Пока. Меня же этот разговор терзал. Я рассказала ему кое-что ну очень личное. Свои переживания, панику. Страх и боязнь открывать душу новым людям. Даже если они мне нравились. Потом было что-то типа. Да ну его нафиг.
— Перестань, — прозвучало от него, спокойно так, мягко.
— Что? — напряглась я, остановившись. Ткань сорочки полностью облепляло тело. Было немного прохладно, но так хорошо. Сквозь белую мокрую ткань проскальзывал мой силуэт ну очень… отчётливо. Но мне было всё равно. Не нравилась мне только моя грудь. Остальное нравилось.
— Подними голову выше, как я тебя учил и не смей опускать. Я уже говорил, и продолжу, ты прекрасна. Какие бы там тараканы в твоей голове не шептали тебе обратное. С кончиков пальцев на ногах, до макушки и окончания твоих волос. Кто посмел тебе сказать, что твоя грудь ужасна?
Замерев на секунду, я подняла голову, сложив руки под грудью. Я молчала. Он ждал ответ. Но я не скажу. Ведь в первую очередь это была мама, а потом уже общественное мнение на эту тему. Я знаю, что я не одна такая. Кто-то не париться, кто-то считает это особой изюминкой, не боясь показывать её. А я не могла.
— Ардел… давай закроем эту тему. И не будем к ней возвращаться. Никогда.
— Как скажешь, — закатил глаза мужчина, где-то в невдалеке послышался шелест листвы. Отчётливый такой. Настораживало то, что ветра не было, — я просто буду напоминать тебе об этом по-другому. — пригрозили мне.
Ага…. А на повестке дня, самая залюбленная часть моего тела. И это… кто бы мог подумать… Моя грудь!
Шорохи и шелест заинтересовали не меня одну. И вот Ардел стоит, отряхивая влажные брюки от песка, холодно смотря в сторону кустов. Треск ветки. Кто-то выдал себя с головой. Подобрав сюртук, не сводил глаз с кустов. Накинув свой сюртук мне на плечи, крикнул.
— Выходи, — ледяная ярость. Мужчина схватился за свой мачете, выставив его, весь такой сверкающий и опасно острый.
Вот эти его метаморфозы с настроением, или выдержкой, я не знаю, всё ещё поражали меня. Если моё настроение не изменится само, то мне как минимум нужно секунд пять-десять, чтобы взять себя в руки и надеть очередную маску. А он вот так вот просто. Только что сидел спокойный, даже улыбался, а уже стоит готовый убить взглядом.
Едва уловимое движение пальцев, и из кустов, будто под трансом вышел… кто бы мог подумать… Если честно, то мне это уже напоминало какой-то роман. Нет, ну я понимаю, если бы это были разные люди, но нет. Это один. И вполне конкретный и знакомый. Рыжий такой, с глазками зелёными.
Нет, я серьёзно. Это либо что-то ну очень клишированное, либо кто-то очень ищет встреч. Правда зачем это делать, если я уходила с Арделом? И так понятно, что это бессмысленно.
— Цель слежки? — властно потребовал чёрный, но не по цвету кожи, а по цвету волос.
— Её долго не было, мне не понравлюсь что она ушла с тобой, — раздался монотонный голос, рыжик, казалось, он даже не моргал.
Ардел хмыкнул, прожигая взглядом не обещающим ничего хорошего, Вайлета.
— Она моя невеста.
— Может стать моей. — казалось, рыжик сейчас уснёт, но нет.
— Зачем тебе она? — мужчина притянул меня к себе под бок, прижимая меня за талию. Осторожно, почти невесомо.
Он знал, что я не люблю, когда живот трогают. Непроизвольно, но я всегда его защищаю. Это как ахиллесова пята, можно трогать только очень осторожно, нежно. Щекотать там тоже может быть опасно. Для того, кто щекочет. Я могу неосознанно пнуть, ударить настолько сильно, что человек останется без зубов. Именно поэтому Ардел, зная всё это, прикасался осторожно, пытаясь приучить меня к своим касаниям.
— Хочу. Она должна восхищаться мной. Страстно отвечать на мои касания. Гореть в моих объятиях. Заглядывать в рот. Желать только меня. Пока не разгадаю её, не успокоюсь. А загадок в ней много. Её матрона знатно постаралась привлекать внимание мужчин. Она лучшая из лучших, а всё лучшее будет моим. Мне обещали.
