По велению кикиморы леший практически постоянно осуществлял присмотр за порученцем. Наблюдателями работали три красноголовые птички, сменявшие друг друга, им ведь требовалось еще и прокорм в коре себе искать, чтобы с голоду не помереть.
Когда боярин вошел в лес и уже собирался вызвать здешнего хозяина, ему на плечо спикировал дятел.
– О, привет, ты как раз вовремя. Разговор имеется.
– И о чем гуторить будем? – Старик отозвался сразу.
– Дело у меня срочное нарисовалось, подсобить надобно.
Еремеев рассказал свои невеселые новости. Оказалось, что дорога, по которой шагали шведы, находится в угодьях лешего. Это было важно, поскольку зачарованные тропы старик мог прокладывать лишь на своих землях.
– Могу птицу отправить да ее глазами все и углядеть.
– Птицу отправляй, не помешает, но мало видеть, куда они идут, надо знать, что затевают.
– Они что, в пути в молчанку играют? – с издевкой спросил леший. – Сами нам обо всем и поведают.
– А ты у нас шведский язык теперича разумеешь?
– И чего от меня надо? – пробурчал старик, не скрывая недовольства.
– Давненько мы вдвоем по западным окраинам твоих владений не хаживали. Думаю, сейчас – самое время.
– Думает он, а кому-то эти зачарованные тропы еще прокладывать, да вести его, словно дитя малое.
– Да-да, ты правильно говоришь, старик, – язвительно согласился Александр. – А хочешь я припомню, как этот «кто-то» чуть ли не силком на те тропы меня затягивал, даже не подготовив к походу?
– Так то ж для дела, – невозмутимо возразил леший.
– А я тебя, значит, по пустякам тревожу?! – вспылил человек. – А вдруг те шведы начнут лес поджигать, животинку отстреливать почем зря…
– Пущай токмо попробуют!
– Узнаю твою медлительность. Пока по морде не получишь, не почешешься.
– Когда это меня по морде били?
– Это я фигурально, ведь любой урон лесу – прямое оскорбление хозяину. Или я не прав?
– В лесу пакостить никому не позволено!
– Так надобно им сразу запретить любые безобразия. Вдруг они не знают? Ты бы поторопился, не одному же мне о благе леса заботиться.
– Жди, порученец.
Четкого плана действий у Еремеева пока не было. Он собирался подобраться к отряду, выкрасть языка своей комплекции и уже в его одежде подойти ближе к командиру.
«Наверняка хоть один толмач у них должен быть. Вот он-то мне и нужен, чтобы расспросить о маскараде, – размышлял Александр. – Неужели Карл решился на вылазку, когда понял, что Мия у меня и метаморфа больше нет? И кто ж ему доложил? Ох, чует мое сердце, придется вскоре самому заглянуть к его величеству, чтоб ему пусто было. Но сначала верну домой Зарину».
На сей раз Еремеев подготовился гораздо основательнее. Помимо револьвера и пистоля с рунами на стволах, зачарованного ножа метаморфа и амулета невидимости, которым одарил Линг, боярин прихватил артефакт Стурга – вещицу, доставшуюся трофеем от эльфов.
Артефакт состоял из двух частей и позволял перенести человека, имевшего (например, в кармане) одну составляющую, – к другой. Расстояние при этом не имело особого значения и измерялось верстами.
«Даже не представляю, сколько стоят магические побрякушки, коими я оснащен, и не собираюсь это выяснять. Главное, они помогают выжить самому и сохранить близких людей. Хотя иногда очень хочется узнать все их возможности, чтобы эффективнее использовать. Однако ведь не пойдешь к эльфам расспрашивать об амулете Руха или артефакте Стурга. А стоит спросить гномов о пластинке для создания алтарных камней, и чужаки сразу решат меня прикончить. Впрочем, Тагур и без того настроен враждебно».
Пластинку и несколько необработанных алмазов боярин также старался держать при себе – с ними он мог спокойно заночевать вне защиты алтарных камней, не опасаясь нападения костяных монстров.
– Смотрю, без дела стоишь? – Леший подкрался незаметно и явно хотел напугать порученца, однако тот даже не вздрогнул.
– Ошибаешься. Тебя жду, а это работа нелегкая.
– С чего вдруг? – не сообразил старик.
– Так волнуюсь за вас с кикиморой. То на вас друид наседает, то злыдня козни строит, то колючки болото осушить пытаются. Каждый раз что-нибудь да не так.
Еремеев посчитал нелишним напомнить нечисти обо всех своих заслугах.
– Жизнь – она штука сурьезная, – важно изрек леший, многозначительно подняв указательный палец к небу. – В ней многое случается… – Дедок явно собрался прочесть лекцию, но Александр сразу повернул разговор в нужную ему сторону.
– Это я уже понял, а потому, чтобы новых бед не стряслось, давай нагрянем к шведам. Упредить супостатов надобно. Помнишь, ты сам как-то обмолвился: ворога следует напужать до коликов, чтобы у него и мысли не возникло непотребства творить?
Леший слегка опешил, поскольку не помнил за собой столь мудрого высказывания, но довольно быстро сориентировался.
– Важно, что ты мою науку не забыл, – с еще пущей важностью промолвил он. – За то и взял тебя в порученцы.
– Тогда поторопимся. Не терпится другим хороший урок преподать, чтобы не пакостили в твоем лесу.
– И то правда, порученец. Ступай за мной.
– Токмо учти: мы должны за полверсты впереди супостатов выйти, чтобы потом не гнаться за ними.
– А то я не ведаю! – возмутился леший, но поправку сделал. – Выйдем аккурат неподалеку от деревни, что сразу за речкой.
– Глебово? – переспросил Александр.
– Да отколь я ведаю, как оно зовется. Идем.
Зачарованная тропа вывела немного севернее деревни, неподалеку от правого берега неширокой речки. Далее леший привел к мосту, и оба переправились на другую сторону, где и пролегла дорога.
– Уверен, что шведы тут еще не прошли? – не мог не спросить Еремеев.
– Не сомневайся, порученец. Мои соглядатаи уже там. – Леший кивнул на север. Он остановился, прислушиваясь, и вдруг задал неожиданный вопрос: – А с чего ты их шведами кличешь? Лопочут по-русски не хуже нас.
– Не может быть!
– Ты мне не веришь?! Сядь. – Старик указал на место рядом. Когда Александр присел на траву, положил ему ладонь на голову.
Отряд примерно в сотню всадников быстро двигался по дороге. Мундиры на них точно были из Московии, Еремеев видел такие на бойцах полков, что Пожарский прислал в Смоленск. А вот лица воинов… Славянских среди них встречалось мало.
Разве что трое, возглавлявших колонну… Они-то и болтали без умолку, зато остальные не проронили ни слова, пока Александр за ними наблюдал.
Позади отряда виднелся небольшой обоз из двух походных повозок с разборными щитами ограждения и четырех телег с десятком связанных пленников.
