— Я прошу приобщить план и фотографии к делу в качестве доказательств и присвоить им соответствующие номера, — обратился Гановер к судье.
— Никаких возражений, — заявил Мейсон. — Пусть все это заносится в протокол.
Секретарь суда проштамповал различные вещественные доказательства и пронумеровал их.
— Теперь, лейтенант, я хотел бы обратить ваше внимание на одну из фотографий, вещественное доказательство номер четыре, представленное обвинением, — снова обратился Гановер к Трэггу. — На ней изображены два чемодана.
— Да, сэр?
— Вы обратили внимание на эти два чемодана, когда впервые вошли в квартиру?
— Да.
— Что в них лежало, если вообще что-либо лежало?
— Одежда, — ответил Трэгг и как бы невзначай добавил: — Роза Килинг упаковывала вещи, когда ее убили.
— О да? Собиралась уезжать? — спросил Гановер.
— Она отправлялась в дальнюю поездку, — объяснил Трэгг. — И еще не закончила упаковывать вещи, когда ее убили.
— Понятно. А вот здесь на фотографии гостиной виден телефон.
— Да.
— Вы с ним что-нибудь сделали?
— Мы покрыли его составом для снятия отпечатков пальцев.
— Вы обнаружили чьи-нибудь отпечатки пальцев на нем?
— Только одного человека, — ответил Трэгг. — Перри Мейсона, адвоката обвиняемой.
Судья Осборн наклонился вперед.
— Что? — спросил он.
— Отпечатки пальцев только одного человека, — повторил Трэгг. — Перри Мейсона.
— И никаких других?
— Никаких.
— А вы попросили объяснить?.. Продолжайте, господин обвинитель.
Улыбающийся Гановер ответил:
— Ваша честь, я еще дойду до этого. Теперь, лейтенант Трэгг, расскажите нам, что произошло, когда вы прибыли в квартиру.
— Мы оказались там по вызову мистера Перри Мейсона, — начал Трэгг. — Обнаружили самого Перри Мейсона и его секретаршу мисс Стрит.
— Вы разговаривали с ними?
— С мистером Мейсоном. Он сказал, что нашел дверь открытой, поднялся в квартиру, обнаружил труп, позвонил в полицию, а также своей клиентке, Марлин Марлоу.
— Он сообщил вам что-нибудь о пребывании в квартире мисс Марлоу?
— Нет. Определенно нет.
Судья Осборн зловеще нахмурился.
— А в дальнейшем обвиняемая делала вам какие-нибудь заявления относительно своего пребывания в квартире?
— Да. Она говорила, что собиралась поиграть в теннис с Розой Килинг.
— На этой фотографии спальни я вижу теннисные туфли, ракетку и мячи.
— Вы правы. Я обратил на них особое внимание.
— У вас был разговор с обвиняемой относительно этих вещей?
— Да.
— В чем заключалась суть разговора?
— Я обвинил ее в том, что она специально достала эти вещи после убийства Розы Килинг, чтобы придать правдоподобность своему рассказу об игре в теннис.
— Что она ответила?
— Она не призналась в этом.
— Обвиняемая пыталась вам как-то объяснить, почему Роза Килинг пригласила ее поиграть в теннис, когда она совершенно очевидно упаковывала вещи, собираясь уехать из города?
— Она не дала никаких объяснений, — улыбнулся Трэгг.
— Вы говорили с ней о письме, полученном ею от Розы Килинг?
— Да.
— Что она сказала?
— Она уничтожила его.
— Сейчас я вручаю вам сделанную под копирку копию письма, написанного от руки и адресованного Марлин Марлоу, под которым стоит подпись «Роза Килинг». Видели ли вы эту копию когда-либо раньше?
— Ваша честь, — обратился к судье Мейсон, — я возражаю против такого способа идентификации.
— Марлин Марлоу уничтожила письмо, — напомнил Гановер. — Мы имеем право использовать копию, сделанную под копирку.
— Конечно, имеете, если докажете две вещи, — повернулся к нему Мейсон. — Во-первых, что оригинал уничтожен или найти его невозможно, и, во‐вторых, что это копия именно того оригинала.
— В связи с этими техническими возражениями, Ваша честь, мне придется пригласить других свидетелей, которых я не планировал вызывать, — заявил Гановер. — Я не думаю, что возможны сомнения по поводу того, истинная это копия или нет. Мы бы ускорили дело, если бы мне не пришлось приглашать дополнительных свидетелей.
— Вы утверждаете, что это копия того письма, — возразил Мейсон. — Если вы хотите, чтобы она была приобщена к делу в качестве доказательства, вам необходимо показать, что это почерк лица, подписавшего письмо, и, далее, что письмо, копией которого является представляемая вами, было получено обвиняемой.
— Хорошо, если вы пытаетесь заострять внимание на технических аспектах, — раздраженно ответил Гановер. — Ваша честь, приближается время обеденного перерыва, и я хочу попросить отложить слушание дела до двух часов. К тому времени я приглашу свидетелей, которые необходимы для длинного, утомительного процесса идентификации того, что, насколько известно обвиняемой, является подлинным.
— Это ваше дело, — заметил Мейсон. — Если хотите, представляйте доказательства.
— Не сомневайтесь, я их представлю! — рявкнул Гановер.
— Прекрасно, — сказал судья. — Объявляется перерыв до двух часов. Обвиняемая остается под стражей. В два часа мы возобновим слушание дела.
Глава 19
Перри Мейсон и Делла Стрит сидели в отдельной кабинке в своем любимом ресторанчике рядом с Дворцом правосудия.
Потягивая томатный сок, адвокат заметил:
— Гановер пытается ускорить слушание дела, представляя, что я уделяю слишком много внимания техническим аспектам.
Делла кивнула.
— Он производит большое впечатление на судью Осборна, — высказала она свое мнение.
— Осборн — прекрасный, честный, прямой, справедливый человек, но у него мало опыта практической работы в суде. Его календарь перегружен, и он торопится решить все вопросы. Его легко поймать на такую удочку, в то время как более опытный и более привычный к происходящему во время слушания дел судья сразу бы понял, что пытается сделать Гановер. Только в том случае мой уважаемый оппонент действовал бы совсем по-другому. Он очень неглуп и имеет информацию обо всех судьях и их реакции.
Официант принес им салат и крекеры.
— Ладно, Делла, теперь мы уже увидели их атомную бомбу, — сказал Мейсон. — Нам придется объяснить происхождение этого ножа, или Марлин посчитают виновной.
— Какое здесь может быть объяснение? Его нашли спрятанным у нее в машине. Боже, шеф, похоже, для Марлин сгустилась тьма. Нож решает дело против нее.
