— Вам не требуется пересказывать полиции все разговоры, имевшие место между вами и вашим клиентом, — сообщил Мейсон. — Что касается вас, это было просто рутинное задание. Что вы предприняли?
— Собрал свою аппаратуру и отправился в гостиницу. Я сказал портье, что вечерним самолетом прилетает моя сестра и мне нужны два номера, желательно соседних.
— Он отказался их вам предоставить?
— Он сказал, что двух соседних у него нет, но он может предложить два номера на одном этаже. Я спросил, как они расположены. Он назвал только цифры — семьсот двадцать первый и семьсот двадцать пятый. В таком случае, заявил я, мне нужно на них посмотреть.
— Вы поднялись наверх?
Фулда кивнул.
— Что потом?
— Расположение оказалось просто идеальным. Я спустился вниз и сказал, что беру их и немного посплю перед ужином. Я попросил меня не беспокоить, потому что вечером мне нужно ехать в аэропорт встречать сестру.
— Как на ваши слова отреагировал портье?
— Многозначительно улыбнулся и ничего не сказал.
— Что вы сделали?
— Все звукозаписывающее оборудование размещается в чемоданах, коробках для шляп и тому подобном. Вернее, это не совсем обычные чемоданы и коробки, но внешне они похожи на них.
— Я знаю.
— Подносчик багажа прикатил тележку, мы все на нее загрузили и подняли наверх. Часть отнесли в семьсот двадцать первый номер, часть в семьсот двадцать пятый.
— А дальше?
— После того как носильщик ушел, я сам перетащил все в семьсот двадцать пятый, оставив в семьсот двадцать первом только микрофон. Мне удалось его удачно спрятать.
— Как? В стене? — поинтересовался Мейсон.
— Нет. Новейшие приспособления гораздо более хитрые, чем старые. Жучок размещался в ночнике, который я прикрепил над кроватью. Конечно, от такой гостиницы обычно не ожидаешь лампы над кроватью, но для моих целей он подходил прекрасно. Я протянул провода вдоль плинтусов, потом сквозь дверную коробку и дальше по коридору в семьсот двадцать первый номер. Мне приходилось работать быстро, но я был готов к этому и все сделал хорошо.
— А потом?
— Я проверил, работает ли оборудование, а затем оставил сообщение для Морриса Албурга, что все готово и чтобы он приходил в семьсот двадцать первый номер.
— Каким образом вы оставили сообщение?
— Он дал мне номер телефона. Я позвонил туда и попросил передать Моррису, что звонил Арт, сказал, что все в порядке, и назвал номер в гостинице.
— Это все?
— Да.
— А дальше?
— Я расположился в семьсот двадцать пятом номере.
— Аппаратура работает автоматически?
— Да, но я должен был проверить, что все идет нормально. Я подумал, что Албург, наверное, захочет иметь свидетеля. Оборудование совсем новое, я планировал посмотреть его в действии. Это необходимо, если приходится потом выступать свидетелем. Нельзя представлять доказательства, если заявляешь, что выходил из комнаты, когда аппаратура работала, а вернувшись, обнаружил записанные ацетатные диски.
— Не пытайтесь учить меня праву и правилам представления доказательств, — перебил Мейсон. — Рассказывайте, что вы делали.
— Лег на кровать в семьсот двадцать пятом номере и заснул.
— Когда вы проснулись?
— Примерно в половине девятого или в девять. Я вышел перекусить и снова позвонил по номеру, оставленному Албургом, чтобы проверить, передали ли ему мое послание. Там ответили, что Моррис заходил и все знает.
— Вы им не представлялись?
— Просто назвался Артом.
— Что потом?
— Я плотно поужинал. Попросил завернуть мне несколько бутербродов, налил в термос горячего кофе и вернулся в гостиницу.
— А дальше?
— Немного почитал, задремал и внезапно проснулся, потому что включилось оборудование.
— Что произошло?
— Если в комнате, где установлен микрофон, кто-то начинает говорить, аппаратура автоматически включается и записывает разговор. Я услышал щелчок, зажглась зеленая лампочка, сигнализирующая о том, что все идет нормально. Я соскочил с кровати и все проверил. Потом я подсоединил наушники, чтобы слышать, о чем говорят.
— И о чем говорили?
— Моррис Албург и какая-то женщина что-то обсуждали, только я не понял что.
— Почему? — спросил Мейсон. — Аппаратура нечетко улавливала звуки?
— Нет, она работала прекрасно. Я не мог вникнуть в суть разговора, который был очень странным.
— В каком смысле?
— Моррис и эта женщина находились в комнате и ожидали вашего прибытия. Албург сказал: «Он появится здесь в любую минуту. Я ему звонил, и он обещал сразу же выехать». Женщина заметила, что вы опаздываете, а затем внезапно беседа непонятным образом изменила направление.
— А поподробнее вы можете объяснить?
— Какое-то время они просто беседовали, вели ничего не значащий разговор, потом Албург сказал: «Я хочу, чтобы ты рассказала ему все, что мне. Будь с ним честна. Он — мой адвокат. Все уладится. Не беспокойся: все уладится. О тебе позаботятся».
— А дальше?
— Албург забеспокоился и предположил, что, не исключено, вы опять заснули, и велел женщине снова вам позвонить. Последовало молчание, потом женщина прошептала: «Вызовите полицию». Секунду спустя зазвонил телефон, она засмеялась и сказала, очевидно, в трубку: «Конечно, нет. Просто шутка. Забудьте» — и повесила трубку. Последовали какие-то передвижения. Кто-то вроде бы пытался что-то произнести, но внезапно останавливался, едва начав говорить.
— Попробуйте описать звуки передвижения, которые вы слышали, — попросил Мейсон.
— Не могу я их описать.
— Звуки борьбы?
— Не стану утверждать, но какие-то странные.
— А потом?
— Женщина сказала: «Просто помада. Вы испортили мой макияж». Через какое-то время открылась и закрылась дверь.
— Дальше?
— Ничего. Пять секунд тишины, а затем аппаратура отключилась.
— И?
— Через десять или пятнадцать минут снова послышались голоса, но других людей. Мужской и женский. Женщина говорила: «Я уверена, что она оставила где-то здесь послание». Мужчина ответил: «У нас нет времени его искать. Да и каким образом ей это удалось?» Женщина предположила: «Помадой». Тогда мужчина сказал: «Дай мне твою помаду, и я решу этот вопрос».
— Продолжайте.
— Последовали еще какие-то звуки, и снова аппаратура отключилась.
— А после этого?
— Приехали вы, мистер Мейсон. Здесь вы сами лучше кого-либо знаете, что произошло. Когда я услышал, как вы звоните Полу Дрейку и велите прислать сотрудников, я решил, что мне пора сматываться. Запахло жареным. Мне дали не совсем обычное задание, да к тому же я услышал, что вы говорили по телефону, и это заставило меня поволноваться. Я… ну, в общем, я подумал, что, если уйду тихо, никто не узнает, что я вообще находился в гостинице. Они решат, что аппаратура работает сама по себе.
