Возможно, читатель догадался, в чём дело. Мастера – нет. Тогда им объяснили, что если лепестков столько, сколько есть, то при пересчёте получается в конце всегда «не любит» – со всеми оргвыводами, которые надлежит делать по их, мастеров, поводу. Сама по себе идея, что кто-то будет считать лепестки на значках, показалась кузнецам-ювелирам настолько идиотской, что ни прозой сказать, ни рифмой не выразить. Но они были умными. Так что извинились, перепрограммировали свои станки и за свой счёт всё исправили, изготовив сколько надо экземпляров значка. Так что фестиваль прошёл на ура, и если у кого-то после него семейное счастье не сложилось и с демографией в стране по-прежнему не как в Сомали, то не по их вине. Понятно, что им за труд и талант спасибо не сказали, так они и не ждали. С другой стороны, ноздри не рвали, языки не резали и на дыбе не ломали. Времена не те – тишайшие времена. Знамо дело, место это приватизировали, так что сохранилось там что-то или нет, неизвестно. Начальник, перед тем как уйти на пенсию, отдал в музей уникальную коллекцию инструментов, которая там хранилась с петровских времён, чтоб их не выбросили и не разворовали. И то хлеб.
Мораль сей притчи, представляющей собою подлинную историю из фольклора Северной Пальмиры новейшего времени, пересказанную без имён и названий, но точнейшим образом, с теми же нюансами, с которыми её услышал автор, проста. Нет в этом мире справедливости, взаимной вежливости низов и верхов или уважения тех к этим и не будет. Ни при старом режиме. Ни при новом. Ни при тех, что грядут. Ждать их, расстраиваясь от начальственного хамства, провинциального чванства и прочих достославных качеств, характеризующих наше начальство, бессмысленно и бесполезно. Закон природы. Равно как и наличие у нынешних Верхних Бояр латифундий и резиденций дворцового типа. Не на себя, так на родню. Не на свою, так на жён. Причём любые совпадения фамилий тут будут совершенно случайными. Ибо, как жена Цезаря выше подозрений, так и богатая родня ей окажется не то что никакая не родня, а даже не однофамильцы. А двоюродные они не однофамильцы или троюродные – какая разница. Сие есмь вопрос не подтверждаемый, какие бы пронырливые блогеры начальство ни язвили. Туман во облацех, да не рассеется он во веки веков. Засим, нас часто беспокоят вещи, которые никто копать не будет после нас. Пора бы успокоиться. Аминь.
Тяжко жить без пистолета
Тяжко жить без пистолета… Не более чем старая поговорка, но как вспомнишь, что разрешения на хранение и ношение короткоствольного оружия в России никто никому никогда выдавать не будет, становится немного не по себе. Как будто находишься в сказочном мире, где кругом тролли и рыцари, а ты портняжка с отличным чувством юмора и хорошо подвешенным языком. Аргументы у силовиков и законодателей свои. У первых табельное. Многие из властей предержащих имеют наградное. Так что эти отобьются. Автоматическое у силового блока тоже есть. Не у всех, но для них и их семей защита – и физическая, и собственности, меньшая проблема, чем для прочих. Что вполне понятно. Что охраняешь, то и имеешь. Охраняешь закон – имеешь возможности, которых у других нет. Завидовать им всем бесполезно. Сидеть у воды и не напиться… В фольклоре реальной жизни больше, чем в Конституции и Уголовном кодексе, вместе взятых. По сути, чтобы понять, как устроена страна, достаточно посмотреть, что там народ придумал насчёт своей собственной жизни. Настолько исчерпывающая информация… Никаких философов и политологов не нужно.
До революции с этим в России проблем не было, как и во всём прочем мире. Что у Холмса с Ватсоном было, насчёт револьверов? Или у Мегрэ? Пошёл, купил. Золотое было время. Россия, которую мы потеряли… Страной правит император, лавочники и жандармы уважают Его Величество, помещики и промышленники терпят, революционеры ненавидят, а попы за него молятся. Чиновники сидят под его портретами и постепенно растут по службе, если не получают наследство, позволяющее выйти в отставку и жить частной жизнью. Богема пишет картины, писатели книги, поэты читают вдохновенные строки институткам и ходят по ресторанам и борделям, которые легальны. Меценаты меценатствуют, а евреи в основном живут в Черте оседлости. Все, кто через сто лет станут лимитой и «понаехавшими», пока что сконцентрированы на Кавказе и в Средней Азии. Сибирь, Урал и Дальний Восток отличаются изобилием зверья и разбойников, хотя с дорогами там плохо. Но природа ещё не загажена и мусор органический – отходы перегнивают сами собой. Немцев полно, и они работают. Китайцы не туристы, а огородники, прачки и, на худой конец, хунхузы. Чеченцы и таджики в горах, их никто толком не видел. Узбеки – дехкане. Киргизы пастухи. Идиллия.
Каждому своё. Богатые крестьяне зажиточны, страна завалена едой. Бедные батрачат. Нищета на окраинах городов страшная, но в центре живут неплохо. Дворяне роскошествуют, у них электричество и ватерклозеты. Опять же, прогресс. Трамваи, пароходы, автомобили и прочие чудеса техники. Телеграф и телефон. Банки, заводы, верфи. Церкви на каждом шагу. Не Европа, но всё же… Территория гигантская, постоянно расширяется и много чего вот-вот прихватит. Персию с Англией полюбовно договорились поделить. Китай на очереди, Турция с проливами… Аляску, правда, продали – деньги были нужны. Да кому она сдалась – севера и так в избытке. Кувейт брать под протекторат отказались: дорого, две канонерки надо было слать, а одной, на которую питерские деньги выделили, не хватило. Из-за Гавайских островов заморачиваться не стали, они где-то в центре Тихого океана. Император Александр III и так едва отбоярился от назойливого персонажа, который ему пытался всучить бросовые земли на краю света, населённые чёрными людоедами. Папуасами звали. Тот им огурцы завёз, топоры. Чудак. И фамилия такая, что нормальный человек не выговорит. Миклухо-Маклай.
Путешественников в стране немерено, и волокут они в империю всё, что где разведают, в полном противоречии с тем, что ценят обыватели. То Пржевальский со своими пустынями, степями и горами. То Невельской с Амуром и Арсеньев с Уссурийским краем. То Семёнов с Тянь-Шанем на краю географии. Про северные моря и говорить не стоит. Лёд, моржи и чукчи с эскимосами. Кто на оленях, кто на собаках, кто на каяках и байдарах – на китов охотится и их же ест всю зиму. И зима та – не зима, а чистое мучение. По полгода без солнца, а потом круглые сутки светло – ночь пропадает. Гиблые края. Холодно так, что душа в пятки уходит. Одна радость золото в реках и пушной зверь в лесу. Соболь и белка, бобёр и выдра в воде. А так не страна, а недоразумение. То ли дело англичане с французами. Оседлали по тёплым морям острова и прибрежные заливы, построили торговые порты и крепости. Чай из Китая возят клиперами вокруг Африки. Романтика! А ты его на верблюдах тащи из Кяхты. Слоновая кость, страусовое перо, алмазы из Кимберли, изумруды из Мексики, серебро из Перу, золотой песок из Калифорнии и с Аляски, медь из Чили, кофе, какао, каучук… Говорят, потому что у них есть парламенты. Может, правда. Может, нет. Но вкусить свобод хочется.
Богатые жиреют, народ закоснел в суевериях и невежестве, но предприниматели активны, благо на частную собственность никто не покушается. Свобода инициатив, продажа земли и недвижимости, строительство заводов и железных дорог, портов и нефтепромыслов, экспорт сырья и сельскохозяйственной продукции, покупка промышленных товаров из Европы и Америки… В стране с экономикой всё хорошо, свобода религии полная и на традиционные ценности никто не покушается. Например, рабов у эмира бухарского и хивинского хана никто освобождать не пытается, хотя в империи крепостное право отменено. Уважение к традициям и обычаям населяющих страну народов – первое дело. Евреи, конечно, не рады, что в Черте оседлости живут, но их никто не заставляет – могут креститься. Особо учёные из их числа, купцы, ветераны и девицы, работающие в борделях, могут проживать за Чертой по особому разрешению, в рамках закона. Закон может несправедлив, но на то и закон, чтоб соблюдали. Так что если еврейка выправила себе удостоверение на занятие проституцией, а вместо этого пытается получить образование, полиция обязана её ловить и препровождать обратно. Пускай в своём местечке сидит.
