– Как раз вовремя, – сказал он, поправляя галстук-бабочку. – Пунктуальность сродни чистоте, как я частенько говорю.
– Никогда не слышала, чтобы ты так говорил, – заметила Элизабет, кидая на Фредди косой взгляд и улыбаясь. – И разве в этом есть смысл?
Норбридж остановился перед ними и задумчиво почесал подбородок.
– Ты права, – сказал он. – Возможно, там было «похвальность сродни правоте», а может, «печальность сродни доброте». – Он расплылся в улыбке и взмахнул рукой, будто рассеивая всю эту нелепицу. – Неважно! Мы здесь, мы вовремя, и мы все друзья.
Фредди перевёл взгляд на потолок и стиснул зубы, глубоко задумавшись.
– Как насчёт, – сказал он, повернувшись к Норбриджу, – «популярность сродни красоте»?
Норбридж и Элизабет с восхищением уставились на Фредди.
– Хорошо сказано, – похвалила Элизабет.
– Согласен, – подхватил Норбридж. – Видишь? Стоило вернуться в «Зимний дом», и твои речевые навыки взлетели до небес.
– Всё, что я знаю, – это до чего же здорово опять приехать сюда, – сказал Фредди. – У меня почти что ощущение, что я и не уезжал.
Лицо Норбриджа сделалось серьёзным, хоть доброты и не растеряло.
– И замечательно, что твои мама с папой смогли к нам присоединиться.
Фредди едва заметно улыбнулся, и некоторое время никто не говорил ни слова. Норбридж достал из внутреннего кармана жилета связку ключей и открыл замок на ручке. Он распахнул дверь и жестом пригласил ребят в мастерскую.
– Идёмте? – спросил он, и все трое вошли.
Фредди, который провёл в этой комнате многие часы, работая над своими изобретениями, при виде замурованной стены немедленно с изумлением воскликнул:
– Вы заложили дверь в проход!
Норбридж улыбнулся.
– Ты заметил.
– Ого, – сказала Элизабет, не желая выдать, что она была здесь несколько дней назад и уже видела это. – Причём наглухо.
– Теперь туда никто не проберётся. – Фредди поправил очки и всмотрелся в стену.
– Я решил, что поступить так будет мудро после того, что произошло в Новый год, – сказал Норбридж.
Элизабет знала, что это воспоминание было особенно неприятным для Фредди, потому что тогда его подстерёг в коридоре рядом с мастерской брат Ланы, Родни, и украл ключ, чтобы Грацелла могла пройти через дверь.
– Я рад, – сказал Фредди. – Я не собирался ничего говорить, но мне было бы как-то не по себе снова приниматься за работу в этой комнате, когда за спиной постоянно маячит эта дверь.
– Эй, а это что такое? – спросила Элизабет, указывая на полдюжины деревянных ящиков – каждый размером с небольшой сундук, – составленных рядом с верстаком.
– Это, – сказал Норбридж, подходя к ящикам, – причина, по которой я попросил вас прийти сюда. По крайней мере одна из причин. – Он положил ладонь на ближайший ящик, будто проверяя его температуру, а потом внимательно оглядел Элизабет и Фредди. – Вы двое наговорились немного? Всё успели обсудить?
Элизабет достаточно хорошо знала Норбриджа, чтобы понять, что он к чему-то ведёт, но для начала хочет разведать обстановку.
– Успели, – ответила она. – Все обычные и скучные вещи, которые происходят в «Зимнем доме». – Она попыталась – без особого успеха – сохранить невозмутимый вид. – Ну знаешь, то, что мы хотим сделать Лану снова двенадцатилетней и что Лена после стольких лет начинает бродить сама по себе. И даже совершенно не жуткий случай у шахты. Обычные события.
– Что ж, вижу, специальный корреспондент «Зимнего дома» ввёл Фредди в курс событий, – сказал Норбридж, и Фредди с Элизабет рассмеялись.
– Действительно, Фредди, – добавил он. – Я высоко ценю, что ты осмотрительно не стал распространяться обо всём интересном, что ты здесь видел. – Он наклонил голову в сторону Элизабет. – Включая… способности, за неимением лучшего слова, моей внучки.
Некоторое время Элизабет не очень хотелось посвящать Фредди в подробности касательно своих сил. Она думала, что это его встревожит или заставит изменить к ней отношение. Но в какой-то момент, после всех их разговоров и переписки ей показалось бессмысленным держать его в неведении. Если за всё время знакомства с ним она и узнала о Фредди что-то, так это то, что быть кому-то другом означало отодвигать в сторону свои предпочтения и смотреть на вещи с точки зрения другого человека. Очень быстро ей стало очевидно, что если они с Фредди собираются стать настоящими друзьями, она должна ответить на его вопросы о том, что он успел заметить – её необъяснимое умение предсказать, что кто-то вот-вот прибудет, например, – и ей следует прямо рассказать о том, на что она способна.
Фредди пришёл в некоторое замешательство.
– Думаю, если бы я стал всем рассказывать: «Представляете, одна злая ведьма пыталась напасть на отель, а ещё у моей подруги есть суперсилы», – они бы подумали, что я немножко… – Он покрутил пальцем у виска.
Норбридж рассмеялся, но Элизабет по-прежнему интересовало, к чему он вёл.
– Так что ты хотел нам рассказать? – спросила она.
– Во-первых, – сказал Норбридж, – Фредди с родителями уезжают сразу после Пасхи. И я хочу, чтобы их отпуск… Если точнее, я хочу, чтобы вся праздничная неделя была… Что ж, я надеюсь, что вы двое…
– Вы хотите, чтобы мы не ввязывались в неприятности, – договорил Фредди. – Это вы имели в виду?
– Этот юноша пугающе сообразителен, – сказал Норбридж, указывая на него пальцем. – Я даже не успел ничего сказать, а он сразу же понял, к чему я клоню. Браво, мистер Нок!
– Мы никогда не ввязываемся в неприятности, Норбридж, – сказала Элизабет. – Они просто сами нас находят.
– Спорное утверждение, – ответил Норбридж. – Очень спорное. В любом случае, в попытке предотвратить появление вышеупомянутых неприятностей и стремясь направить креативность Фредди и твою, Элизабет, любовь к играм, я хотел бы дать вам небольшое задание, которое, как мне кажется, придётся вам по душе. – Он наклонился и постучал по стоящему перед ним ящику. – И оно связано вот с этими контейнерами.
Элизабет пригляделась к ним.
– Они выглядят старыми, – заметила она. – Как сундуки пиратов в «Острове сокровищ».
Норбридж снял крышку с ближайшего к нему ящика.
– Если вы поглядите на них повнимательнее, то заметите, что на них есть пометка «Собственность Нестора Фоллса». – Он указал на боковую сторону крышки, и Элизабет увидела именно то, о чём он сказал.
– Они принадлежали вашему дедушке? – спросил Фредди.
– Именно так, – ответил Норбридж. – Шесть коробок сувениров, безделушек и всяких разностей, оставшихся с ранних десятилетий «Зимнего дома». – Он похлопал по ящику. – Примерно три года назад я начал задумываться обо всех памятных предметах, которые мой дед убрал подальше, так что я достал их из глубин кладовки и начал в них рыться. Я нашёл множество интереснейших вещей. Старые фотографии и письма, документы и многое другое. Целых три дня провёл, вспоминая старые добрые времена, и всё равно просмотрел не всё. – Норбридж гордо оглядел ящики, а потом повернулся к Элизабет. – Тогда-то я, кстати, и нашёл Несторов пазл. Здесь, вместе со всем остальным. Я и позабыл о нём, но когда увидел – вытащил и унёс в фойе, чтобы два наших друга им занялись. В общем, в этих коробках – воспоминания об этом отеле.
