– Их целью было сделать так, чтобы в мире существовали такие места, в которых мог сохраняться особый дух. – Норбридж постучал по воздуху рядом со своим плечом, потом возле коленей и наконец над ремнём. В воздухе засветились ещё три точки, а потом проявились соединяющие их линии, образуя ещё один треугольник. Перед публикой сияли уже два пересекающихся треугольника.
– И, с помощью некоей загадочной магии, они достигли того, к чему стремились. – Норбридж повторил три предыдущих постукивания, только теперь в противоположных местах, и когда в воздухе возник третий треугольник, соединяющий три последние светящиеся точки, он оказался стоящим внутри девятиконечной звезды. – Они сделали так, чтобы девять разных мест по всему миру служили центрами вечной доброты. Мест, которые будут служить постоянным источником чего-то жизненно важного.
Звезда разгорелась ярче, освещая Норбриджа. Он стоял, вытянув вперёд ладони, и тут звезда начала подниматься. Норбридж шевельнул руками, будто поднимая её выше, направляя к самому потолку. Потом он опустил ладони вниз, и звезда из вертикальной сделалась горизонтальной, плывя вверх. Она зависла в нескольких футах над головой Норбриджа, и он начал разводить руки – и концы звезды тоже начали расходиться в стороны. Через несколько секунд, когда Норбридж полностью развёл руки, звезда растянулась на весь зал, сияя над гостями, словно висящие на невидимых нитях факелы.
– Если, покидая «Зимний дом», вы не берёте с собой ничего другого, – сказал Норбридж, – то возьмите этот момент. Запомните, как вы были здесь и что чувствовали в этот самый миг. – Он хлопнул в ладоши. – Потому что такие моменты поддерживают нас. – Он снова хлопнул в ладоши. – Они нас вдохновляют. – Он хлопнул в последний раз. – И их очень легко забыть.
Звезда погасла. В зале стало совершенно темно и совершенно тихо.
– Сейчас на каждый стол раздадут брошюры, – сказал Норбридж, когда канделябры снова зажглись, и все заозирались, словно шокированные тем, что до сих пор сидят в Зимнем зале – теперь ярко освещённом. Норбридж говорил самым что ни на есть обыкновенным и повседневным тоном, словно несколько минут назад вовсе не случилось никакой магии.
Элизабет сидела, не веря своим глазам. Дело было не столько в том, что представление вышло поразительное – она видела достаточно дедушкиных фокусов, чтобы знать, что в нём скрывается больше магии и сюрпризов, чем он показывает. Дело было скорее в том, что его слова и эта загадочная звезда оказались гораздо проникновеннее и трогательнее всего, что она когда-либо от него видела.
– Эти брошюры, – продолжил Норбридж, – были созданы моей внучкой, Элизабет, и её добрым другом мистером Фредди Ноком по моей просьбе и вам на радость.
Официанты расхаживали между столов, раздавая каждому по брошюре – красиво отпечатанной на серебряной бумаге, – и гости, постепенно приходя в себя после трогательного представления, начали с одобрением их рассматривать, пока Норбридж объяснял, что это такое.
– Так что я надеюсь, вам понравится открывать для себя новые локации, артефакты и частички истории с помощью этих маленьких замечательных путеводителей, чтобы поближе познакомиться с отелем…
На Элизабет нахлынуло ощущение. Она увидела, что выражение лица Норбриджа едва заметно изменилось, услышала, как он немного запнулся, – и поняла, что он тоже что-то почувствовал.
– Иными словами, – продолжил он, – когда вы…
Под землёй загрохотало; гул напоминал отголоски далёкого грома, становясь всё ближе, отчётливей и громче, словно громадная океанская волна вот-вот должна была обрушиться на отель. Столы затряслись, канделябры зазвенели, а картины на стенах задрожали, потом некоторые из гостей в разных частях зала завизжали, стаканы зазвякали, сталкиваясь с тарелками, и в столовой воцарились тряска и неразбериха.
– Оставайтесь на местах, пожалуйста! – громко произнёс Норбридж. – Это вечная мерзлота движется!
Но к этому времени весь зал уже был охвачен страхом, и казалось, что никакие утешительные заверения не в силах никого успокоить. Пока все за столом Элизабет ахали, вставали или вцеплялись в ручки стульев, сама она смотрела на Фредди.
– Это Грацелла, – сказал он ей. – Это точно она. Не знаю как, но она возвращается.
Глава двадцать девятая. Беседа взахлёб. Лик таинственной ночи
После того, как Норбридж торопливо скрылся, чтобы проверить свой сейсмограф, и после того, как за столом Элизабет и Фредди утихли тревожные разговоры, а все гости разошлись, ребята остались вдвоём.
– Грацелла каким-то образом выбирается из шахты, – сказал Фредди. – Весь этот грохот, и растаявший снег, и все происходящие странности – это она пытается вернуться.
– Но если никто не воспользуется Дредфорским Знанием, – возразила Элизабет, – всё это будет бессмысленно.
«Если только кто-нибудь не найдёт третью вещь, – подумала она, – и не решит дать Грацелле последний шанс».
– Приветствую! – воскликнул сэр Реджинальд, входя через боковую дверь и оглядывая безлюдный Зимний зал. Он помахал Элизабет и Фредди и направился к ним.
– О нет, – едва слышно сказал Фредди. – Готовься услышать историю про путешествие через пустыню Мохаве с одной пачкой чипсов и банкой имбирного сидра.
– Не груби, – велела Элизабет.
– Вы всё ещё здесь? – спросил сэр Реджинальд. – Я думал, вы двое будете показывать посетителям отель или рассказывать об изумительных достопримечательностях из вашего чудесного путеводителя.
– Я собираюсь пойти помочь с пазлом, – ответила Элизабет, косясь на Фредди. – А Фредди последние несколько минут говорит задом наперёд.
– А тов ы тэнь, – отозвался Фредди. – То есть а вот и нет.
– Очень хорошо! – воскликнул Реджинальд, выдвигая стул и плюхаясь на него.
– Так куда вы отправитесь, когда покинете «Зимний дом»? – поинтересовался Фредди. – Наверняка в какое-то интересное место.
Сэр Реджинальд взволнованно забарабанил ладонями по столу.
– Эстонская разведывательная служба попросила меня в очередной раз провести курсы по вскрытию сейфов. После этого мы с другом будем сплавляться на плотах по Амазонке, а потом я возглавлю экспедицию к так называемым каминам фей в Каппадокии. Так что месяц меня ожидает не очень загруженный. – Он невозмутимо поднял подбородок, потянулся и оглядел зал. – Я определённо буду скучать по этому милому отелю. – Он посмотрел на Фредди. – Вы говорите, ваши умения произносить слова задом наперёд улучшаются?
Втроём они пустились в беседу о палиндромах и анаграммах, и Элизабет почти отвлеклась от мыслей обо всех странностях, произошедших за ужином. Пока Фредди и сэр Реджинальд перебирали разные анаграммы из слов «товар» (отвар, тавро, рвота, автор) и «монета» (немота, отмена, тонема), ей пришла одна идея.
