Кадеты потихоньку потянулись к выходу. Некоторые прямо по дороге накладывали на себя и других «малое» и «среднее исцеление». Неужели Петя действительно оказался самым усердным и единственным, кто «полное исцеление» разучил? Странно. О чем они думали? Что всегда успеют это сделать, раз сил на это заклинание хватает? А оно очень заковыристое и сложное в кастовании. Требует хорошей зрительной памяти и предельной концентрации. С наскока его не осилить.
Понятно, что у всех кадетов, кроме него, есть возможность получить вторую, а то и третью специализацию. Наверное, кадеты из потомственных магов и дворян считают, что престижнее боевиками быть. Зря они так. Все равно не меньше половины магов огня, земли и прочих стихийников где-нибудь на производстве работать будут. А в армию их только в случае войны призовут. Как и целителей, кстати. Но большой войны, считай, уже около века не было. Чему Петя очень рад. Впрочем, он себе приключения и так найдет. Или они его находят.
Целительство – самая востребованная из мирных профессий. Целителю всегда и везде найдется работа и гарантировано не только уважение, но и доход помимо оклада от государя. В каждом уездном городе обязательно есть по магу с такой специализацией, вроде мэтра Сухоярова в его родном Песте. И «полное исцеление» как раз и является тем рубежом, перейдя который можно было считаться полноценным целителем. Петина волевая магия прекрасна, но одной ею он бы Павлову не вытащил.
Кстати, Павлова тем временем пришла в себя. Не стал он ее в сон погружать, вот и смотрит на Петю теперь с подозрением. Или не на него, а к себе прислушивается.
– Вылечил? – не то спросила, не то констатировала она наконец.
– В основном да. У меня силы совсем закончились. Но, на мой взгляд, тебе теперь только отдых нужен. И медитации. Силы сами вернутся. Но можешь еще к целителям заглянуть в лагере. От лишней пары «исцелений» вреда не будет.
Катя опять погрузилась в себя, видимо оценивая свое состояние.
– Нормально, так сойдет. После тренировок бывало и хуже самочувствие. Ты-то сам к целителям не хочешь? Видок у тебя – краше в гроб кладут.
– Здоров я. Перенапрягся. Слишком много энергии через себя пропустил. – И, увидев недоуменный взгляд девушки, пояснил: – Накопитель у меня мощный.
– Мощнее моего? Покажи! – Катя явно приходила в себя.
Петя молча выудил из-за ворота чуть ли не десяток амулетов на кожаных ремешках.
– Где-то здесь. Алмаз. Извини, плохо себя контролирую. Надо хотя бы полчаса помедитировать. – И, как был, в одежде и с амулетами на груди, улегся на свободную койку.
Вообще-то медитировать рекомендуется сидя в специальной позе, соблюдая баланс и симметрию, но Петя слишком устал. Тем более в казарме на первом курсе он именно так и медитировал, лежа на своей койке. Час после отбоя и час перед подъемом. Вот и сейчас он легко и быстро провалился в пограничное состояние между астралом и явью, как говорил на занятиях по маге (магической практике) покойный преподаватель Карл Фридрихович Глок, и очень быстро перешел из него в обычный сон.
Проснулся рывком и с чувством страха. Неужели проспал?! Но увидел, что с соседней койки ему улыбается Павлова, и успокоился. Не полностью успокоился, внутренние часы подсказывали, что проспал он часа три, так что построение безнадежно пропустил. Зато чувствовал себя намного лучше. Теперь бы еще часок настоящей медитации, и совсем в норму придет. А то, что дисциплину нарушил… Плохо, но за это не выгонят. Пусть Левашов порадуется, а то переживал, что мало ему нарядов вне очереди назначил. Как-нибудь выдержит, не впервой.
– Алмаз у тебя шикарный, – подала голос Павлова, как будто и не было перерыва на сон. – А держишься так, как будто на одну стипендию живешь.
– Трофей это. С чжурчжэньского мага снял. На практике на Дальнем Востоке повоевать пришлось. Да ты наверняка в курсе. А живу и правда на стипендию. Ни поместья, ни богатых родственников у меня нет, а заниматься коммерцией Левашов строжайше запрещает. Мол, недостойно это мага и офицера. Даже гонорары за лечение брать не велит.
– Странно, – удивилась Катя. – Целитель – уважаемая профессия, это не в лавке торговать. И гонорары берут все целители.
Петя удержал лицо. Все-таки профессию лавочника эта барышня достойной не считает. А как же богатые купцы? Тот же Карташов, например? Тоже перед ними нос морщить будет? Но вслух говорить ничего не стал. Во-первых, ни к чему Павлову против себя настраивать, а во-вторых, спорить было просто лень. И так самочувствие как после тяжелой болезни. Вроде поправился, а силы еще не те.
– Остальные амулеты – всякие простейшие лечилки? – Павлова Петину заминку не заметила и продолжала говорить вполне по-дружески. Раньше они как-то не особо общались, хоть и считались земляками. Из одной губернии. Но если для дворян это еще могло что-то значить, то на мещан вроде Птахина это не распространялось. Нигде их пути до академии не пересекались.
Вот и сейчас непонятно – девушка к Пете прониклась благодарностью за целительскую помощь или ей после пережитого стресса поговорить захотелось, а больше не с кем? Или она всегда такой была, да только негде им было общаться между собой. На занятиях специализации разные, а в кадетский клуб Петя практически не ходит, хоть и платит взносы исправно.
– Я так и поняла. Очень похожи на те, что мы в прошлом году на артефакторике делали.
Петя только кивал в такт ее словам, а других ответов девушке, похоже, и не было нужно.
И еще Петя мысленно себя похвалил, что артефакт-фигурка, который теневую рысь вызывает, у него не на шее висит, а в сумку убран. Правда, произошло это не по его дальновидности, а потому, что постоянно колоть грудь шипом-хвостом фигурки совершенно не хотелось. Как и вызывать рысь на глазах у других. Возможно, ее и не будет видно, как не видят обычные люди и маги других шаманских духов, но лучше не рисковать. Так что все получилось удачно, видеть амулет сокурснице совершенно ни к чему.
– Пока ты спал, я у тебя в сумке немного покопалась, – как ни в чем не бывало сказала девушка. – Надеюсь, ты не в обиде? Мазью натерлась. Хорошо, горшочек подписанный был, да тут и по запаху ошибиться сложно. После каждого занятия на полигоне все ее горстями переводили.
О фигурке ни слова. Заметила? Не заметила? Не спрашивает про нее, так что могла всю сумку не переворачивать. Но наводящие вопросы задавать будет совсем глупо. Так что опять только кивнул, что Катю вполне устроило.
– Мы же с тобой в башне потешной крепости находимся. Которую ты должен был охранять. А почему ее не разрушили? – спросила она.
– Я ее военным госпиталем объявил и флаг соответствующий вывесил. Волохов прилетал, покрутился и улетел. Остальные тоже штурмовать не стали.
– Это что же получается, крепость они так и не взяли? Мы что, победили?
– Сомневаюсь. Пришел Левашов, всех обругал и приказал сломать общими силами. Но пока, как видишь, до этой башни ни у кого руки не дошли.
