– Предлагаешь покориться?
– Предлагаю, сходить в душ, – ответила я, понимая, что просто не в силах продолжать разговор. Возможно, у Сильха есть план, и он ему следует, я же не видела выхода из нашей ситуации.
– И ты пойдешь со мной? – неожиданно спросил парень. Во взгляде снова шальной вызов, и я поняла, что именно сегодня хочу его принять.
– Ну… если потом ты дашь мне свою рубашку. Потому что платье, похоже, придется выкинуть.
– Я дам тебе все что хочешь, и ты это знаешь. Но… – Он закусил губу и от этого жеста у меня резко участился пульс. – Если ты пойдёшь со мной, то назад пути не будет. Ты готова?…
Я чуть было не ляпнула, «лучше ты, чем он», но подумала, что это прозвучит очень уж неромантично и, возможно, будет понято неправильно, поэтому просто улыбнулась, встала и стянула через голову окровавленное платье, а потом протянула Сильху руку.
Глаза парня потемнели, а на лице появилось незнакомое выражение. Голодное, хищное, волнующее. Сильх поднялся и на ходу ловким и уверенным движением стащил через голову рубашку, которую можно только выкинуть. Он даже не стал расстегать пуговицы. Кажется, несколько оторвались и полетели на пол, в подсохшие лужи крови.
Под кожей перекатились мышцы. Красивый. Поджарый. Со смуглой, гладкой кожей, под которой, кажется, не было ни грамма жира. Поэтому тело Сильха было рельефным с кубиками на прессе, широкой грудной клеткой и сводящими с ума косыми мышцами, которые уходили под ремень брюк. Ни у кого я еще не видела настолько скульптурно-красивого тела. Не было ни единой мышцы, которая бы ни была четко обрисована.
Мне нравилось, что я могу разглядывать его открыто. Парень отвечал мне взаимностью и, судя по полыхавшему в его глазах пламени, ему определенно нравилось то, что он видит. На мне было невесомое и почти прозрачное нижнее белье, которое делают только в Холмах. Светлое кружево почти ничего не скрывало и не чувствовалось на коже. Я думала, что буду стесняться, но неловкости не ощущала. Мне нравился жадный азарт во взгляде Сильха. И еще больше нравилось, что этот азарт направлен на меня.
Парня не портили даже кровоподтеки ниже ребер и неглубокий кровоточащий порез чуть выше левого соска. Хотя сердце сжималось, когда я думала о травмах Сильха. Мне было страшно за него. Парень сделал шаг мне навстречу и убрал от лица волосы. Провел подушечками пальцев по скуле и спустился к губам, нежно поглаживая. Я потянулась к нему, привстав на цыпочки, но даже после этого не стала одного с ним роста. На его фоне я чувствовала себя маленькой и хрупкой.
– Прости за маму, – шепнул он покаянно, но я покачала головой.
– Ты не сделал ничего. Это все он.
– Но мстил он за мои проступки.
Сильх зарылся пальцами в мои волосы, а я все же шагнула ближе и положила голову ему на грудь. Ноздри щекотал запах крови и дорогого парфюма, такое странное сочетание. Оно очень четко отражало нашу жизнь.
– Не хочу ни о чем думать, – призналась я, целуя его в изгиб шеи и чувствуя под губами биение артерии.
– Так и не думай. – Сильх устроил подбородок у меня на макушке и притянул ближе к себе, заключая в тесные объятия.
– Не получается, – со вздохом сообщила я.
– Давай я тебе помогу забыть обо всем?
Сильх отстранился, чтобы подхватить меня на руки и поцеловать. Я обвила бедрами его талию и повисла, словно обезьянка на дереве. Оказывается, висеть удобно. А руками можно перебирать его волосы, которые сейчас, правда, были слипшимися от крови.
Обжигающие ладони обжигали ягодицы, и я прижалась сильнее, чувствуя горячее возбуждение парня. Появились серьезные сомнения в том, что мы дойдем до душа. Я бы точно не смогла. Хотелось целовать его жарче и совсем забыться в новых, срывающих крышу ощущениях. Но Сильх оказался благоразумнее меня и, прервав поцелуй, все же понес меня в душ.
Шагнул в выложенную камнем нишу и включил воду. Он даже не заморочился тем, чтобы снять брюки. Для этого нужно было бы отстраниться друг от друга, а мы просто не могли разомкнуть объятия. Мне казалось, если отпущу его, он растворится, словно сон. А я этого не хотела. Мне слишком нравилась реальность, в которой мы принадлежали друг другу.
Горячие струи воды лились с потолка. Намочили волосы, стекли по щекам и смешались с нашим поцелуем. Сильх прислонил меня спиной к стене, врезаясь в меня своим крепким, возбужденным телом, сминая губы поцелуем, не давай возможности отдышаться. Я растворялась в нем и забывала обо всем на свете. Парень не обманул, он действительно помог мне выкинуть из головы абсолютно все дурные мысли. Но взамен этого забрался в нее сам, врос в мое сердце и душу настолько сильно, что я сейчас в полной мере осознала, что не смогу теперь без него ни жить, ни дышать.
Воздуха не хватало, и я отстранилась, чтобы уткнуться лбом в его лоб. Сильх тоже прерывисто дышал. Грудная клетка тяжело вздымалась, словно парень бежал кросс. Я провела ладонями по его обнаженным плечам, следуя за струйками воды и изучая гладкую мускулатуру. Мне безумно нравилось, какой он на ощупь. Освободила его из плена, в который заключила, обняв ногами и руками. И парень, наконец, избавился от намокших брюк. А я смогла его изучить всего. Смотрела и не могла поверить, что он полностью принадлежит мне.
Я медленно смывала кровь с его лица, проводила ладонями по красным дорожкам, которые смешивались с водой и бежали по напряженным мышцам пресса, а он убирал намокшие пряди от моего лица. Слова оказались не нужны. Каждое прикосновение было обещанием и признанием в любви.
Где-то между поцелуями я лишилась нижнего белья, которое придется выкинуть. Но сейчас это было такой мелочью, о которой даже думать не хотелось. Сильх капнул на ладони мыльного раствора с запахом жасмина и провел руками по моей спине, поглаживая, опустился к ягодицам, и я закусила губу, понимая, что просто уплываю от его нежных ласк. Я медленно собрала пену в ладонь и перенесла ее на гладкий пресс парня, распределяя по всем стальным кубикам, с трепетом спускаясь ниже до его свистящего выдоха сквозь сжатые зубы.
– Что ты творишь?
– А что? – Я испуганно дернулась, но Сильх прикрыл глаза и со стоном вернул мою руку на место.
– Ты просто сводишь меня с ума. Пошли отсюда, – прерывисто выдохнул он и добавил напор воды, смывая с себя и меня мыльную пену, а потом буквально выставил меня из ниши, чтобы завернуть в огромное белое полотенце.
– Я чувствую себя куколкой, которая, возможно, когда-нибудь превратится в бабочку, – заявила я, пока он тащил меня в комнату. Гостиная была залита кровью, но Сильх прошел дальше в сторону спальни, где сгрузил на огромную кровать, размотав перед этим полотенце. Я упала на шелковые простыни, раскинув руки, а Сильх посмотрел меня сияющими глазами и сказал.
– Была куколка, стала бабочка. Ты невероятно красивая.
Он поставил колено на край кровати и навис надо мной, опираясь на руки.
