Включил разрядившийся телефон в розетку, и как только на экране замигал логотип, набрал Ксюхе.
— Аааа! Ааааа! Аааа! Вот ты козел! — вместо але проорали в трубке, — Подожди, ща. Ааааа! Сама тебя убью, когда увижу.
— Ксю…
— Что Ксю? Сволочь ты! Нельзя же так пугать, — она фыркнула, я прям увидел эту ее любимую гримасу, когда она закатывает глаза, выпячивает нижнюю губу и тихонько рычит.
— Да, тут понимаешь, дела были…
— Жене своей так будешь рассказывать. Дела у него, блин, были. Еще скажи, батарейка села, а мы тут с мужиками заболтались, будто вас кто-то на цепи держал.
— Нууу, вообще-то так и было.
— Не перебивай. Я тут такое нарыла, а второй день не могу до тебя дозвониться, чтобы рассказать.
— Что-то про Катю? — я даже голову перестал полотенцем вытирать.
— И да, и нет. Короче. Ты только не перебивай и не нервничай раньше времени. Окей?
— Да не тяни уже! — я рявкнул чуть громче, чем планировал и сразу же пожалел об этом.
— Договорились же не нервничать?
— Молчу.
— Короче, покопалась я тут в переписке Катькиной и нашла занимательный разговор с ее редактором. Он, кстати, походу к ней клеится пердун старый, — Ксюха вздохнула, мне даже показалось, что не с осуждением, а наоборот как-то грустно.
— Позже с ним разберемся, по делу что?
— Так вот, расследование, которое вела Катя, касалось «Глобал Даймонд Корп», что, впрочем, итак известно. А вот что именно искали уже интересней.
Не нервничать не получалось. Понял, что начинаю закипать уже от этих болтливых рассуждений. Так и хотелось крикнуть: «К делу давай, к делу!», но по опыту — это только собьет Ксю и до сути я еще полчаса не доберусь.
— Ты сидишь там? Если нет, то лучше сядь.
— Сижу, весь внимание.
— «Глобал корп» вели генетические разработки и пытались создать супер-шахтера. Ни человека, ни солдата, а именно шахтера. Такого, который способен работать под землей сутками и на любых глубинах. Я пока еще не все по теме изучила, чтобы научно все объяснить. Но думаю там все подряд: и суперсила, выносливость, наверняка ночное зрение и что-то с дыхалкой — по всем фронтам пытались человека подправить.
— Сомнительно, что из-за них зараза вся эта полезла, — я встал и начал притаптывать ковер вокруг дивана, — Тут такие кадры попадаются, что одного тестостерона со стероидами точно не хватило бы.
— Ну, это тебе видней, у Кати был только источник — жена какого-то работяги, уверявшей, что ее муж участвовал в первых экспериментах. У него была жуткая побочка, раздражительность, потери сознания и ориентации, и он соскочил. Ну как соскочил — в коме сейчас лежит, где-то в клинике во Фритауне. Но сначала умудрился у санитара телефон стырить и фотки своей медкарты жене отправил. Эту ниточку Катя и раскручивала.
— А с чего ты взяла, что он в коме?
— Ну это я так, домыслила, он типа писал, что с ним еще двое и они уже в отключке.
— Что-то еще есть?
— Есть упоминание больнички во Фритауне, тут черт язык сломает, но вроде Коннаут и имена врачей, которые отвечали за первые эксперименты: доктор Лингмар и профессор Фруже. Я их пробила уже, скину тебе данные. Там фоточки есть и краткая справка. Ладно, мне бежать пора, а то Платон меня схватится, следит походу за мной.
— Как там наши-то?
— Пока не ясно, вливаемся в ряды «Глобал корп», отрабатывают взаимодействия. Я пыталась напрямую «глобалов» взломать, но даже изнутри не могу пробиться. Время нужно.
— Будь осторожней.
Надо было все это обдумать и переварить. Куда конкретно Катя поехала на пресс-мероприятие яснее не стало. А вот к больничке ведет аж целых две ниточки.
Из раздумий меня вывел Вадик, гремел чем-то в коридоре и, не найдя меня в старом номере, начал кричать. Пришлось ответить, и Вадик возник в дверном проеме с большой коробкой в руках.
— Принимай гофтинфы, — он боком протиснулся в комнату и бросил коробку на кровать.
— Что принимать?
— Гоф. гофф, да пофиг, подарки говорю, а то камадфоры ффе рафберут.
Я заглянул в коробку и улыбнулся. Ну, не Вадик, а прям Дед Мороз африканский. Половину коробки занимали фольгированные брикеты, похожие на наши отечественные аварийные рационы. На этикетке смог разобрать только срок годности, который закончился три месяца назад. Нормально, и не такое ели.
Во второй половине несколько магазинов для FN FAL, пачки патронов, три гранаты и пистолет в кобуре. Черт, «беретта» — не очень ее люблю, в руке плохо сидит, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Наоборот, планка моего отношения к Вадику резко подскочила вверх.
— Фобирайся давай, Батя хочет к нафему лагерю пробиватьфя, говорит, мы не далеко от него и надо до темноты переефд органифовать. Фанька на рафведку отправили, как вернетфя, так и двинем. Ты ф нами?
— Не могу, — я закончил выгребать подарки из коробки, подошел к погрустневшему Вадику, и похлопал его по плечу, — Вы крутые парни, но у меня дела тут еще.
— Какой-то ты фтранный для репортера, ты кто вообще? Хотя бы Андрей?
— Андрей, самый настоящий, но можешь звать меня Космос, так привычней. Сестру я ищу, — я задумался, — студентка она, на практику приехала, а тут такое.
Не знаю, почему не стал говорить Вадику всю правду. Может не хотел ненужных сейчас расспросов и объяснений, а может чем меньше людей знает, что у меня интерес к «Глобал корп», тем лучше.
— Так это тебе в кампуф надо. Я флыфал, как-то охранники говорили, мол за телками нужно в кампуф ехать, типа там фтуденты ныкаются.
— Вот туда и собираюсь. Ладно, дай мне десять минут, спущусь скоро, переговорю с Батей.
Вадик ушел, и я, наконец, приступил к разбору подарков. Переоделся в еще влажную форму, зарядил магазины и пристроил их в разгрузку. Потом набил рюкзак сухпайками и добавил пару бутылок воды из мини бара. Дезертиры его подчистили, но уперли только алкоголь.
Взял в руки «беретту» — хороший ствол, но сердце мое давно и надолго отдано чехословакам и их восемьдесят пятой «чезешке». Ее прям будто для меня создали, в руке, как влитая, даже выпускать не хочется. По любому «чехов» должны были завезти в Африку, так что может еще найду.
Пока проверял состояние «беретты», услышал пиликанье телефона. Пришло письмо от Ксю с данными про шахтеров и ученых. Интернет, как назло, начал постоянно отваливаться, еле тянул и все грузилось очень медленно.
Сначала сканы медицинской карты. Мужик откуда-то из восточной Европы, обычный работяга, голубые глаза, улыбчивое широкое лицо, нос картошкой, ямочки на щеках, только уставший — мешки под глазами, да легкая небритость.
Диагноз я не разобрал — медицинские термины на английском для меня чрезмерно высокий уровень. Но дальше пошли еще фотографии с датами месячной давности, и вот там его было не узнать.
