Удивили меня Пончик с Каланчей, решив поддержать мою вылазку хоть и с оговоркой, что штурм они не потянут, но прикрыть и обеспечить огневую поддержку, готовы. На вопрос чего вдруг, Пончик задумался и повторил наш разговор в доме, где мы открывали гараж. Сказал, что не хватает ему цели и смыслов. Выживать типа хорошо, но хотелось бы ради чего-то.
С ними пришла и Валькирия. На смыслы и цели ей было откровенно пофиг. Буркнула, что ей скучно и не прочь повеселиться, чем заслужила недвусмысленный взгляд Сани, нашли, похоже, друг друга два одиноких любителя подраться.
Последним присоединился Джерри, но подчеркнул, что идет не от имени лагеря, а ввиду давних терок с «глобалами».
В итоге трое из двенадцати членов совета по умолчанию тему поддержали. Два типа, которых я не знал раньше, проголосовали против. Некий начальник склада, довольно мерзкий мужик, упирал, что синица в рукаве, повкуснее журавля в небе, а особенно если журавль может обидеться и огрызнуться. И женщина, занимавшая пост главврача, что логично, не хотела ни возможных жертв, ни конфликтов. Большинство же воздержалось — кто-то, косясь на Джерри (гражданские его явно недолюбливали), кто-то при условии, что лагерю не придут мстить, в случае чего, и на операцию пойдут только добровольцы.
МакФерси не стал спорить с итогами голосования. Подчеркнул, что мы сами по себе, а потом выставил кучу требований, что мы должны будем сделать для лагеря, если сможем вернуться домой. Действительно, будто квестов нам навыставлял, в духе: собрать пять дропов с неба, найти парочку дефибрилляторов, бензиновый генератор, а лучше все необходимое для устройства солнечных батарей. Ничего сверхъестественного, так и так бы за этим на вылазки пришлось гонять, так что никто не спорил.
Дополнительно, как аванс, нам всем выдали новый камуфляж черного цвета с опознавательными знаками местного полицейского спецназа. На этом халява кончилась, все остальное пришлось менять по условному и не особо выгодному курсу.
Отдал техничку, на которой мы привезли спасателей, с пулеметом и лишними стволами. По законам лагеря — это была моя добыча.
По наводке Сани — оказалось, что они их вынесли со склада дезертиров, получил советские бесшумные пистолеты «ПБ» — два мне, два ему. Не ради того, чтобы палить с двух рук, а потому что магазинов запасных не завезли. И раздобыл комплект неплохих метательных ножей.
Получив все необходимые разрешения и наставления и пополнив припасы, выдвинуться все равно не смогли. Леонидыч ушел на перевязку, цепанули вчера его не сильно, но та самая главврачиха утащила его в медблок, бороться с возможным заражением.
Я же отправился гулять по округе, искать место, где еще ловит сеть. Дошел до своего убежища в железнодорожном музее, убедился, что гостей не было, и к нычке со шприцами и дневником профессора доложил часть припасов — ТТ, лишние патроны и магазины для АК. Даже если «коротыша» потеряю (мысленно решил звать его так, а то с Ксюхой у меня иные ассоциации), то патроны всегда пригодятся.
Сигнал, и то всего две палочки, смог найти только в церкви епископа Кроутера — той самой, куда я так и не добрался за контейнером. Постреляли здесь от души. Несколько сгоревших джипов, дырявые стены с выбитыми окнами, куча гильз и следы крови, но тел не было. Вокруг вскрытого контейнера разбросали пустые упаковки от рационов и кучу каких-то листовок. Ветер растаскал бумажки по улице, несколько штук валялось даже в паре метров от забора, за которым я прятался от редких, шастающих по площади, мертвяков.
Я перебрался через забор, подхватил одну из бумажек и заскочил в разрушенную церковь. Потренировался с «ПБ», отстреляв пять мертвяков, и по ступенькам, аккуратно, переступая через засохшие пятна крови, забрался на самый верх. А оттуда, уже по деревянной вертикальной лестнице, держа пистолет наготове, в маленькую башенку на крыше.
Чем выше лез, тем сильнее чувствовал трупный запах. А по звукам тишина, ни хрипов, ни рычания, только птицы крыльями хлопают. Добрался до края, замер, резко высунулся и чуть не рухнул вниз. Когда по малюсенькой будке начали метаться и хлопать крыльями птицы. Несколько пролетели надо мной, спикировав вниз. Похожи на наших голубей, только зеленого цвета.
Вот и фиг знает, это местная порода или грядет полный капец для человечества в виде зомби-голубей. Так эпидемию никакая граница не остановит.
Я снова полез вверх, теперь высунулся медленно, сначала оружие, потом голову. В углу лежал мертвый чернокожий то ли фермер, то ли бандит. На животе и на груди по темному дырявому пятну, на полу засохшая лужа крови. А на лохматой голове трупа сидела птица. Реально голубь. Зеленый голубь с красными лапками и такого же цвета наростом на клюве. Но ровненькие, не гнойниковая жуть, что на других мертвяках.
Попытался вспомнить наших голубей. Лапки, вроде тоже розовые. Эти бедные хромые птицы с отмороженными пальцами, пожалуй, одно их самых цепких воспоминаний о птицах из дворового детства. Клюв какой, не помню. А еще, не к месту подумалось, что дожил до зомби-апокалипсиса, а ни разу в жизни не видел голубиных птенцов. Всегда те, что мелкие — это воробьи, а те, что побольше — голуби. А потом и их стало совсем мало.
Но голубя все равно пристрелил. И во лбу трупа проделал дополнительную дыру для надежности. Потом уже забрался внутрь и занял свободный уголок.
Есть сигнал!
Первым делом позвонил по номеру, который дал Дедушка Лу. Пообщался с какой-то милой молодой девушкой и договорился, когда и где нас встретят в заповеднике.
Потом позвонил отцу. Вроде толком ничего и не обсудили, не рассказывать же ему, какие тут красавцы по улицам бродят, но, казалось, что лучше один на один против прыгуна выйду, чем разговор повторю. А когда мать к трубке подошла…
Десять минут не мог себя в кучу собрать, сидел, курил, разглядывал птичью тушку, а в голове только и крутилось: «Андрюша, найди Катю и вернитесь домой».
На Ксюху моральных сил уже не хватило. Только проверил свою почту и увидел кучу писем. Как по делу, что все материалы с Катькиной почты забрала, так и «философские» в ее стиле. Поругала меня, попрощалась со мной, похвалила и подлизалась, пригрозила, сама меня прибить — в общем, перепады настроения и риторики, которые я отложу, чтобы почитать вместе с ней при встрече и хорошенько поржать вместе под бутылочку чего крепкого. Она прислала все свои контакты. Я их выучил, а заодно отправил сообщение с обещанием позвонить позже.
Бумажка, подобранная из контейнера, оказалась листовкой от всемирной организации здравоохранения. Много букв и витиеватых конструкций, смешные рекомендации не приближаться к зараженным и тщательно мыть руки — все это выглядело как издевка человека с плохим чувством юмора. Мол, ждите — вас спасут. Когда и где, не уточнялось, хотя говорилось о неких точках сбора где-то по дороге на Гвинею. Там можно получить помощь, найти убежище и дождаться, когда ВОЗ найдет лекарство.
Пока же строго-настрого запрещалось покидать страну и даже приближаться к границам. Хоть водным, хоть к воздушным, хоть каким — везде встретят напуганные до усрачки пограничники вместе с коллективным противоэпидемиологическим отрядом ООН. Чуть мягче, конечно, было написано, но смысл верный.
