Говорил я намеренно скучающим тоном, будто речь шла о некой безделице. подумаешь ерунда, отрубить руки, сломать хребет и отрезать язык. Мол, мы и хуже дела проделывали.
Создать образ матерых душегубов для придания большей искренности. Хотя, о чем это я. В эти времена таким баловались все кому ни лень, начиная с разбойников с большой дороги и заканчивая дружинниками феодалов.
Не говоря уже о королевских палачах, те и позаковыристее пытки практиковали, да прямо на главной площади, на радость толпе. Так что этим не испугать. Разве что слегка нагнать жути.
- Так что, будешь говорить? — я качнул в руке нож. — Или поиграем в занимательную игру: пытки и признание?
Эфирная сущность, вселившаяся в тело девушки, мрачно смотрела на меня и ничего не говорила. Я вздохнул.
- Ну ладно, сама напросилась. Только учти, после этого твоя милая мордашка вряд ли останется такой же симпатичной, — я медленно качнулся вперед.
В этот миг она сломалась, видимо упоминание потенциального уродства лишило последней решимости. Какая женщина добровольно согласиться расстаться с красотой, пусть та и принадлежит физической оболочке?
- Спрашивай, смертный, — прошипела одержимая. Ее глаза источали ненависть.
Я хмыкнул и принялся за допрос.
Глава 7
Какой вопрос первый? Для начала неплохо представится. И уже выяснив с кем имеем дело, плясать дальше. Вроде логично.
- Кто ты? Как тебя зовут?
Сущность в теле девчонки скривила губы.
- Мое имя ничего тебе не скажет, смертный, — не ответила, а выплюнула она.
Несмотря на положение, держалась тварь самоуверенно. Смотрела с превосходством, с презрением, как на мелких насекомых, что копошатся под ногами.
Естественно, такое поведение нам не пришлось по душе. В конце концов, кто тут сидит связанным? Даже Пайк недовольно проворчал что-то под нос.
Впрочем на большее его не хватило, наемник все еще с опаской смотрел на пленницу. После известия, что девка не обычная магичка, а самая что ни на есть настоящая богиня (пусть и бывшая), всегда уверенный в себе головорез по найму слегка приуныл.
Вот что значит мышление обычного человека средневековой эпохи. С его суевериями и недостатками. Лично я не видел перед собой божество, а видел обычного паразита, не способного жить нигде кроме как в чужом теле.
- Не надо испытывать мое терпение, — тихо попросил я.
Сущность насмешливо ухмыльнулась.
- Терпение? А что это такое, мальчик? Видишь ли, я в вашем мире недавно и еще не научилась распознавать ваши примитивные реакции.
Ясно, эта дрянь принимает нас за обезьян, а себя за разумное существо высшего порядка. Отсюда и отношение.
Какой выход? Только один. Блин, похоже мало ее попинали в зале ногами. Или так быстро все забыла? Недаром говорят про короткую девичью память. Вселилась, нахватались вредных привычек. А мне теперь разгребай.
Неторопливо наклонившись вперед, я лениво отвел руку в замахе. Девка смотрела на меня широко раскрытыми глазами до последнего не веря, что мерзкий смертный червяк посмеет ее ударить.
Говорю же, совсем не помнит, как буквально пятнадцать минут назад ее охаживала ногами целая толпа таких же «смертных червей».
Хрясь — удар вышел немного смазанным, больше похожим на пощечину. Голова девки мотнулась, затылок с глухим стуком встретился со столбом, к которому сидела привязанной богиня.
- Я тебя убью, мелкий ублюдок! Я выпью твою жизнь каплей за каплей! Я убью всех твоих родных. Я…
Хрясь — еще один удар, на этот раз вышло лучше. Верхняя губа лопнула, полилась кровь, на скуле появилась заметная ссадина.
- Ты мертвец, — прошипела «магичка», в серых глазах поселилась ненависть.
Ну вот, а эмоции вполне себе человеческие. Может не так уж они от нас и отличаются? Боги, не боги, реакция одна и та же, разница лишь в среде обитания и форме существования.
Хрясь — еще раз, без предупреждения с намеренно скучающим выражением на лице. В ответ поток бурных ругательств, брань и угрозы:
- Я тебе кишки выпущу, мелкий поганец! Вырву сердце и съем прямо у тебя на глазах! Выпью кровь и заставлю смотреть, как буду пытать твою семью! — лицо симпатичной девчонки совсем исказилось, на лбу выступили голубые прожилки, вокруг глаз образовались морщины, мышцы напряглись искривляя черты.
Понимание что напротив сидит не живой человек, а энергетический паразит, захвативший чужое тело, помогало относится к «воспитательному процессу» с изрядной долей цинизма и хладнокровия.
Скоро у меня заныли ладони. Ругань не прекращалась, решимость в бешенном взгляде фальшивой магички не исчезала.
- Ладно, похоже все-таки придется по жесткому, — сказал я снова беря в руки разделочный нож.
И протянул деревянной рукояткой вперед в сторону Пайка.
- На, держи. Отрежь ей нос.
Наемник опешил.
- Почему я? А сам-то что?
- У меня руки устали, — объяснил я терпеливо. — Давай, не строй из себя маленькую девочку. Наверняка уже пытал пленных, узнавая где зарыты ценности. Представь, что ситуация схожая. Только на этот раз от этого зависит твоя жизнь.
Вроде подействовало. Пайк осторожно взял кухонный тесачок в ладонь, пару раз взмахнул им, приноравливаясь и присел рядом с богиней.
Чтобы опять застыть в нерешительности.
- Ну, давай. Отрежь ей нос. Потом веки. Уши. Рот. Глаза. Только один, второй пока оставь на всякий случай, — подбодрил я.
По мере перечисления частей, что надо отрезать, глаза наемника все сильнее округлялись, под конец, превратившись в огромные блюдца. Охреневший вояка покачал головой.
- Ну ты даешь, парень… и впрямь истинный дэс-валион, — в голосе солдата удачи проскользнуло уважение.
А я и сам не знал, откуда вдруг возникла такая кровожадность. Словно проступила изнутри, всплыла из сознания, становясь частичкой рассудка вместе с образом чего-то темного. И то что раньше казалось, чем-то ужасным и неправильным, теперь воспринималось допустимым и оправданным.
Проклятье! Наверняка проделки чертова перстня. Родовое кольцо дэс’Сарион продолжало свою черную работу, делая из обычного мальчишки настоящего аристо из темной знати.
- Ну ладно, — Пайк воткнул нож в солому, зачем-то поплевал на ладони и снова взялся за рукоятку. — Приступим что ли…
Наемник потянулся к голове богини, и тут, видимо окончательно осознав, что дело обычными ударами не ограничится и что ее сейчас и впрямь начнут в буквальном смысле шинковать кухонным ножиком в грязной конюшне, она вдруг громко завыла.
От неожиданности я чуть на задницу не упал, настолько это оказалось внезапным.
