Что-то настойчиво прорывается внутрь, не дает сосредоточиться и понять…
Перерождение… Слово возникает из ниоткуда и лишь за тем приходит осознание его смысла. Это тяжело, потому что темное пламя внезапно обращается в такую же темную воду и думать становится тяжелей.
Снова что-то мелькает перед глазами. Медленно проступает из густоты мрака, наливается объемом, превращаясь в два переплетенных между собой символа.
Они висят в пустоте, а затем накладываются на возникающий из темноты перстень.
Родовое кольцо Мерила дэс’Сарион.
Я вдруг понимаю, что это. Знание возникает яркой звездой. Перстень — не просто какой-то артефакт, это истинная вещь, созданная при помощи могущественных заклинаний.
О таких предметах однажды рассказывал Пауль Гренвир. Истинные вещи способны на многое, в том числе на перенос сознания человека в другие миры. Именно так в свое время я оказался здесь, подарив капельку крови старинной заколке.
Перстень — создатель вложил в него частичку своего дара. Вот что изменяло меня. Кольцо не просто влияло на очередного хозяина, оно передавало ему часть силы создателя, наделяя его силой и. мощью
Мастера Дома дэс’Сарион позаботились, чтобы даже слабейшие из их рода могли на равных спорить с другими магами.
Это открытие словно сбросило пелену. Темный огонь уже не казался чем-то опасным и чужеродным, он стал родным, знакомым, кто готов всегда подставить плечо, оказывая поддержку.
Пламя вновь разгоралось, черная вода уступила ему, растворяясь в подступающем мраке.
Это теперь вызывало усмешку. Жесткость дэс-валион полностью затопило сознание, наделяя силой и волей. Страх исчез, уступив место любопытству и желанию узнать, что будет дальше…
Пробуждение оказалось резким и неожиданным. Вот я где-то во тьме, в ожидании разгоравшегося черного огня, а в следующую секунду ощущаю себя лежащим на просторной кровати.
Над головой шелковый балдахин, в приоткрытые ставни врывается лучик света, справа в углу темнеет приземистый шкаф, в погасшем камине тлеет горстка углей.
Спальня покойного лорда. Его покои я занял в первый день нахождения в замке, в основном из-за мягкой перины и толстого одеяла, что грело в прохладную ночь.
В голове пронеслись события вчерашнего дня. Сон блеклой дымкой
забывался.
Первым делом встать. Отряхнуться, умыться. Вытащенное из теплой кровати тело комната встречает холодком раннего утра. Чертыхаясь и поджимая ноги на холодном полу, подбегаю к тазику и плескаю водой в сонное лицо.
В коридоре уже слышны гулкие шаги. Каким-то образом Пайку удается вставать всегда раньше меня и угадывать, что я уже проснулся.
- Готов? — дверь тихо скрипнул, голос наемника прилетел из полумрака коридора.
- Да.
Говорить доброе утро бессмысленно, в ответ раздаться совет бросать свои аристократичные привычки и приниматься за дело.
Выходим во двор. Замок медленно пробуждается. Слышны голоса слуг, из конюшни доносится ржание — конюхи занялись утренней кормежкой, на кухне суматоха поварят, даже в кузне какое-то шевеление.
- Разминка, — командует Пайк.
Я не спорю и не пытаюсь увиливать от тренировки. Понимание, что полученные навыки однажды могут спасти жизнь действуют почище любого стимулятора.
Вдох-выдох. Резкие взмахи, растяжка и комплекс силовых упражнений. Занятие идет своим чередом.
Несколько стражников, с ночи стоявшие на часах, с интересом косятся вниз с крепостных башен.
- Лови, — Пайк бросает в мою сторону обнаженный клинок.
Повернувшись вокруг оси, хватаю меч за рукоять. Пальца крепко сжимаются. Тут же не останавливаясь разворачиваюсь снова, на этот раз в противоположном направлении.
Следует ложный выпад. Замах. Лезвие погружается в бедро призрачного противника.
Пропускаю ответный удар мимо себя. Уклоняясь, приседаю на одно колено, чтобы полоснуть врага на уровне колен. Подкошенный тот падает наземь. Идет завершающий угол в области шеи. Как правило наименее защищенного участка тела.
Обманное движение слева-направо в горизонтальной плоскости. Тут же сменить траекторию и ударить наотмашь. Меч вспарывает плечо и ключицу вражеского солдата. Воображение живо рисует вскрик, полный боли.
Еще один подбирается с боку, пытается проткнуть копьем, метя в живот. Почти чувствуя, как наконечник вонзается в район брюха, плавно ухожу вправо, одновременно с этим отбивая еще один удар, с другой стороны.
Короткая, но яростная контратака. Рассеченные сухожилия, отрубленные конечности. Клинок плетет сложный узор, порхая в руках невесомой бабочкой, только и ожидая момента ужалить врага.
Я отдаюсь тренировке полностью. Не потому, что так надо, а потому что мне действительно это нравится. Тело переполняет энергия, которая требовала выхода.
- Закончили, — Пайк звонко хлопнул в ладоши.
Клинок замер в положении секущего удара. Я медленно выдохнул, опуская оружие.
- Хорошо. Двигаешься правильно. Но опять начал увлекаться. Помнишь, что я говорил насчет силы? Всегда надо оставлять про запас, не выкладываться по полной. Даже в настоящем бою. Особенно в настоящем бою. Иначе рискуешь в какой-то момент оказаться слишком ослабленным. Все нужно в меру. Понял? — наемник спрыгнул с козел для мишени лучников на которой до этого сидел.
С моей стороны последовал неспешный кивок. И впрямь немного увлекся. Дыхание сбилось, мышцы налились тяжестью. На сколько бы меня еще хватило в таком темпе? Пять минут? Десять? Думаю, десять — край, потом руки просто не смогли бы удерживать меч.
Это опасно. Всегда надо оставлять немного энергии про запас, чтобы в нужный момент удивить врага.
- Ладно, — Пайк махнул рукой. — Придет с опытом, — пауза и немного черного юмора: — Если раньше не устанешь и доживешь.
Остряк.
- Завтрак?
Это мы всегда пожалуйста. Половинка Эри смачно причмокнула. Переодевшись в сухое, мы проследовали в малую трапезную.
Посыпанная зеленым луком яичница с ветчиной на огромной чугунной сковороде уже ждала на подставке. Рядом на столе стояла корзинка со свежим хлебом и кувшин прохладного морса.
Сытный завтрак — то что надо после интенсивных физических упражнений.
- Тут ко мне солдаты подходили, — сказал Пайк усаживаясь за стол.
Вместо морса наемник налил себе вина из другого кувшина. На яичницу посмотрел, но взял жареных колбасок с соседней тарелки и головку козьего сыра.
- Чего хотели? — я вооружился вилкой и ножом.
Вилки тут кстати странные, вместо привычных четырех зубцов только два и почему-то слегка загнутые на концах.
Солдатам мы пообещали щедрую награду за помощь в делах с дирижаблем. Лучники, что целились в него получили по золотой монете, остальные, что выступали в качестве моральной поддержки по десять серебрушек.
