Надо признать, это кого хочешь впечатлил. Защитники так и вовсе восторженно орали не останавливаясь.
Проблема в том, что амулет продолжал работать, выполняя заложенные в нем функции по защите тарана. И нападающие это быстро поняли, усилив нажим на ворота. Которые неохотно и со скрипом, но все потихоньку поддавались сильным ударам.
— Увлекательно зрелище, яркие краски, насыщенные цвета, высокая контрастность, живой звук, впечатляющие спецэффекты, — пробормотал я, пародируя рекламный ролики из прошлой жизни. — Ни один телевизор не передаст вам такого эффекта присутствия, — помолчал и добавил уже обычным голосом: — Но пора и честь знать.
Я тронул повод, разворачивая коня.
— Мы уходим? — удивилась Винара.
— Кажется осталось недолго, — встал на ее сторону Хагрим. Ему тоже хотелось увидеть, чем закончится битва.
Я мог это сказать и сейчас: нападающие ворвутся в город. Как уже говорилось раньше: они слишком хорошо подготовились, чтобы убраться восвояси без главного приза.
— Гильдеец выдохся, у него так и не получилось проломить защиту амулета, — сказал я. — Он допустил ошибку, пойдя прямолинейным и простым путем. Выбрал грубую силу и поплатился за это.
— Надо было сломать амулет изнутри, — сказала Винара.
Я одобрительно покосился на рыжую.
— Да. Хотя это намного труднее и требует поистине высшего мастерства, но тогда шансов оказалось бы больше. Я явно переоценил способности этого гильдейского волшебника.
А может дело в другом и придурку просто захотелось покрасоваться перед горожанами. Мол, смотрите, какого могучего чародея вы наняли, каждая серебрушка стоит заплаченного времени. И в следующий раз цена найма еще больше увеличиться.
Или еще проще — волшебник приметил в городе какую-нибудь грудастую горожанку с задорной попкой и симпатичной мордашкой. И теперь тупо выделывался. Ведь как можно отказать такому могучему магу. После устроенного представления любая быстро скинет платье с готовностью раздвинув ноги, стоит волшебнику поманить пальцем. И будет с готовностью ублажать главного спасителя города на протяжении всего времени пока он тут остается. А может даже этим займется не одна.
Думал я с ленцой и с циничной усмешкой. Причины, заставившие гильдейца повести себя именно так, меня совершенно не волновали. Как и судьба всего города в целом. Которая явно будет довольно печальной.
— Был Антервиль и нет Антервиля, — буркнул я, предсказывая дальнейшую судьбу города.
Глаза Винары расширились.
— Думаете его сожгут?
Хагрим хохотнул.
— Ну уж точно не станут вести светские беседы. Мужчин в расход. Молодых и красивых женщин используют по предназначению. Все разграбят и уходя пустят красного петуха. Через пару дней ничего кроме трупов на огромном пепелище здесь не останется.
Нарисованная картина заставила рыжую вздрогнуть. Очень уж красочно описал бывалый наемник будущую судьбу осажденного города. Словно уже не раз приходилось видеть подобное.
Хотя почему словно, наверняка приходилось.
— Кажется нас все же заметили, — Хагрим кивнул на запад.
К вершине холма, где мы находились, приближался конный отряд. Судя по знамени над головами всадником, нас решил почтить своим присутствием сам предводитель вражеской армии.
— Сколько их? Рыл двадцать? — влет оценив численность противника с ленцой спросил я и огляделся. — Успеем уйти?
— Около того, — невозмутимо сказал Хагрим, сохраняя ледяное спокойствие. — Если постараться, то думаю можно затеряться среди холмов, — он вдруг хитро взглянул на меня. — Но стоит ли бежать, их не так много, зато доспехи у них просто загляденье.
Винара возмущенно открыла рот, собираясь осадить наглого наймита, но вместо этого с тревогой посмотрела на меня.
Женщина. Несмотря на свой нрав и целеустремленный характер, сделавший бы честь любому мужчине, инстинкты требовали от нее избегать прямых столкновений. Что вполне в порядке вещей.
Это придурков мужчин хлебом не корми, дай помахать заточенными железяками, вспаривая кому-нибудь брюхо.
— А доспехи и правда неплохие, — ответил я, рассеяниям взглядом изучая приближающихся всадников, затем задумчиво прошелся по кожаным нагрудникам Хагрима и стоящего рядом знаменосца.
Наемник осклабился. Он понял намек.
— Мы их вмиг порвем. Если примените вашу магию…
Я покачал пальцем.
— Не вздумай думать, что я буду делать за вас всю работу. Хотите новую броню? Придется постараться. Не исключено, что пролить кровь. В том числе и свою. Понял?
Хагрим уверенно кивнул. Он знал правила игры. Хочешь выиграть приз? Будь добр поставить на кон что-нибудь свое. В том числе, свой меч и свою жизнь.
— Нас же меньше, — по-настоящему заволновалась Винара. — И они лучше вооружены. Вы с ума сошли, — уже не сдерживаясь воскликнула рыжая.
И заткнулась, заметив, как я полоснул ее раздраженным взглядом. Ведьма потупилась, склонила голову и подалась назад, сообразив, что сейчас не время проявлять свой нрав.
— Ваша милость, если разделиться на две группы, то с эффектом неожиданности мы получим преимущество, — Хагрим сделал знак одному из солдат. Тот развернулся и поскакал вниз на другую сторону возвышенности, где до этого скрывались наши основные силы.
— Неплохая идея. Пусть обойдут их с флангов, — приказал я.
Хагрим нахмурился.
— Все? А как же мы?
Я насмешливо на него посмотрел.
— Боишься не продержимся?
— Если они бросятся с ходу, то сомнут нас, — рассудительно заметил наемник, указывая на оставшегося на вершине знаменосца, в лучшем случае имевшего возможность драться одним мечом, другая рука была занята знаменем (бросить нельзя — сдохни — но удержи древко), и ведьму, у которой и вовсе не имелось оружия.
Отряд латников приближался, сверкая на солнце начищенными стальными нагрудниками.
Они тоже скакали под знаменем: три ворона на желтом поле с красными оттенком.
Показательный символ. Вороны — падальщики. Обычные солдаты их недолюбливали. За то что летающие твари имели обыкновение после кровопролитных сражений питаться мертвечиной павших воинов. Иногда выклевывая глаза еще раненным.
Еще иногда вороны на знамени означали — пленных не берем. Что тоже мало добавляло им привлекательности, особенно среди тех, кто участвовал в боевых действиях на регулярной основе.
— Они не будут атаковать сходу, — уверенно заявил я. — Сначала захотят убедиться, что нас тут немного. И лишь после этого последует нападение, — я покосился на Хагрима с ухмылкой: — Но ведь хорошие доспехи стоят подобного риска.
Наемник не колеблясь кивнул. Его ноздри хищно раздулись, глаза алчно сверкнули, шаря уже хозяйским взглядом по экипировке вражеских воинов. Он уже считал все снаряжение своим и мысленно примеривал его на себя. Неплохой энтузиазм, надо отдать ему должное.
