Существо, которое думало, что никогда не умрет, вдруг почувствовало себя обыкновенным смертным.
Я рушился на него сверху и в моих руках роком Предзнаменования тускло переливался темным и алым длинный извилистый клинок.
Мир словно застыл. Страх на лице божества. Падающий сверху меч. И я с выражением жестокой радости.
Лезвие пробило череп Хрона, и пошел вниз, как раскаленный нож сквозь масло. В воздухе раздался тонкий вибрирующий звук.
Хрон открыл рот, попытался закричать, но у него ничего не вышло. Голосовые связки уже рассек меч. И пошел дальше, разваливая тело оболочки напополам.
Мои глаза сверкали мрачным торжеством.
Я наслаждался этим. Я наслаждался убийством падшего бога. Теперь я точно знал, что Меч Шахода создавали именно для уничтожения эфирных сущностей.
Окровавленное тело Хрона упало на землю, разрубленное напополам. Волна сжатого воздуха пронеслась по залу. Больше никаких эффектов после смерти Падшего не последовало.
На какое-то время наступила тишина. Но она не продлилась долго.
— Наверху, — Алия ткнула пальцем.
Собранная энергия начала растекаться по своду огромной пещеры. Похожая на слизень, она колыхалась и вздрагивала.
— Сейчас рванет, — удивительно спокойным голосом сказал я.
Эйфория после убийства божественной сущности еще не прошла. Меня переполнял какой-то жуткий восторг. Понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что радость вовсе не моя.
Это Меч. Он радовался, что убил божество. Кажется впервые за долгое время.
— Надо уходить, — Алия потянула меня за собой.
Переступая ногами, я брел следом, пока весь отряд не перешел на бег. Каменный потолок ходил ходуном, отдельные глыбы уже падали вниз, поднимая облака пыли.
— Живей!
Мы неслись по коридорам, сзади догонял грохот разрушающегося зала. Подземелья наполнялись пылью, вслед за ней скользили змейки высвободившейся энергии и за ним шли новые взрывы. Собранная для ритуала сила, как туман расползалась по коридорам, неся с собой разрушения.
— Еще немного!
Мы успели в последний момент. Все, до последнего человека. Выбежали из-под скалистого навеса, когда он с гулом обрушился вниз, запечатывая центральный вход Гроссхолла.
Я рухнул на землю, жадно дыша. Грудь тяжело вздымалась, легкие с хрипом выпускали воздух.
— Неплохой забег с препятствиями, надо будет при случае повторить, — сказал, со стоном переворачиваясь на спину.
И увидел Хагрима, грустно рассматривающего заваленный вход, откуда вырывалось облако пыли.
— А говорили не все завалит, — сказал он, явно вспоминая об оставленных трофеях.
Я развел руками.
— Ну извини, — хотелось рассмеяться, настолько печальным выглядел обычно суровый южанин-наемник.
Вытерев левой рукой пот с лица и не обращая внимания на сажу, оставляющую разводы на коже, я приподнялся.
Подведем небольшие итоги. Книга Судеб не найдена. Это минус. Лезть в реку времени не пришлось. Это плюс. Считай вышел по нулям.
Зато ритуал остановили. Бога опять же прикончили. Это два жирных плюса в копилку.
— Живые! — к нам подбежала Винара. Внутрь с нами рыжая не пошла, оставшись прикрывать тылы и помогать выбегающим пленникам.
— Живые, — кивнул я и тяжело начал подниматься.
Замер, внимательно глядя на ведьму. Что-то с ней было не так.
— Разглядел все-таки, — вздохнула Винара. — А все железяка эта, чует она нас, проклятая, — Она кивнула на Меч Шахода, продолжавшего находится в моей ладони. Только сейчас я понял, что не выпускал его из рук за все время бега.
Фигура длинноногой грудастой красотки задрожала и начала оплывать, меняясь на глазах. Голова подернулось дымкой, сквозь нее проступили черты совершенно другого лица…
Глава 18
… волосы цвета расплавленной меди густым водопадом обрушились на гладкие плечи, выразительные глаза звездами вспыхнули на идеальном лице. Чувственные губы приоткрылись, обнажая белоснежные зубы.
Платье горожанки полностью растворилось, став походить на роскошные одеяния. Нежный атлас и благородный шелк сменили простую домотканую ткань.
Винара до неузнаваемости изменилась. Привлекательность обычной простушки исчезла, на смену пришла строго выверенная безупречная красота.
Нечеловеческая красота.
Меч Шахода в руке шевельнулся и словно запел. Божественное оружие пело песнь смерти, почуяв достойную цель. Жажда броситься на рыжую ведьму охватило сознание, на секунду затмив остальные эмоции.
Ощущение восторга и мощи после убийства Падшего Хрона не исчезли, а только усилились. Я спокойно наблюдал за превращением божества, не испытывая страха или трепета.
— Здравствуй, Эрик дэс’Сарион, — чарующий голос поплыл над землей, вызывая чувство восторга.
Южане-наемники и солдаты Великого Дуэгара замерли, зачарованными глазами глядели на пришествие настоящей богини. Смертные с восторгом смотрели на статную фигуру с царской осанкой, жадно ловя каждое слово.
И лишь Алия недовольно дернула головой, услышав родовое имя вместе с именем бывшего уличного бродяжки. Гордая дочь великой семьи до сих пор не признавала навязанное родство.
— Ты убил Хрона, — констатировала богиня. Она глядела на развалины Гроссхолла, откуда до сих пор вырывались клубы пыли и дыма, и в ее взгляде виднелось лишь равнодушие.
Она отметила смерть одного из своих как незначительный факт. Событие, достойное лишь мимолетного упоминания.
— Ты кто? Еще одна сестричка? И где Мекдар? Успел сбежать раньше братца? — мой голос прозвучал с хрипотцой.
Давление Падшей и влияние меча оказывали на разум разнонаправленное воздействие. Одна требовала подчиниться, безмолвно давя аурой власти, второй жаждал крови и требовал наброситься на явившуюся эфирную сущность.
По налитым губам женщины скользнула понимающая улыбка. Она будто знала, как меня сейчас раздирало изнутри.
Винара помедлила, пожала плечами.
— Не знаю где этот деревенский лопух. Мы никогда с ним особо не ладили.
— Ты так и не назвала свое имя, — напомнил я, с трудом удерживаясь на месте.
Проклятый клинок давил все сильнее, требуя убить божество. Но инстинкты подсказывали, что не будь она так уверена в своих силах, вряд ли явилась бы лично. Неизвестная Падшая знала о Мече Шахода и все равно не боялась.
Что скрывалось за подобным спокойствием? Самоуверенность? Или холодный расчет? Неизвестно. А все неизвестное в первую очередь вызвало опасность.
— Это Унара, — вместо богини ответила Алия.
