— Бухие дебилы, — буркнул я, возвращаясь обратно и проследив, чтобы дым от небольшого костерка все так же уходил в сторону, растекаясь по склону утеса, а не шел свечой вверх, служа естественным источником сигнала: здесь кто-то есть, жгет костер, подходите все желающие.
Так, что же делать. Я снова взглянул на солнце, время неуклонно шло к вечеру. Где же этот козел? Договорились же на сегодня. А если не успеет? Это не современный мир с обширной транспортной инфраструктурой. Опоздание на несколько часов не считалось опозданием.
Но мне категорически не хотелось сидеть здесь долго. Во-первых, до зубного скрежета надоело ночевать под открытым небом еще в прошлом году. Ну его нахер, этот гребаный экотуризм.
А во-вторых, информация о местонахождении Книге Судеб, уже будоражила воображение, заставляя немедленно отправиться в путь.
Слишком соблазнительно завладеть еще одной Истинной вещью. Рука снова автоматически коснулась переметной сумки.
Эти предметы обладали колоссальной мощью. Иной раз об их истинной силе не догадывались даже посвященные. Вспомнить тот же Нимуранский свиток. Он тоже являлся «артефактом с душой». И посмотрите, что с его помощью сотворили.
Скинули богов с их небесного пьедестала. Дали крепкий поджопник под эфирные задницы, отправив небожителей прямиком в тварной мир.
А сраная расческа, что оказалась вовсе и не расческой? Перенесла мою душу по тропам мироздания, вселив в тело малолетнего пацана.
Могущество таких предметов нельзя недооценивать.
И это заставляло задуматься. Когда в мире твориться такой дурдом, когда падшие боги выясняют отношения со своими изгнанными в пределы первозданного хаоса собратьями, когда светлые маги схватились с темными, когда жрецы спятив от появления своих небесных покровителей среди людей, начали творить всякую херню, — тут поневоле захочешь заиметь у себя дубину помощнее на непредвиденный случай.
Решено, отправляюсь за Книгой Судеб. И плевать, что изначальные планы придется менять.
— Пойдешь со мной, покажешь, где гробница блистательного ловеласа, — сказал я.
Рыжая робко на меня посмотрела.
— А потом?
Я раздраженно дернул плечом.
— Потом можешь убираться куда хочешь. Возвращайся к своему пентюху-мужу, ищи себе новый дом — мне плевать. Главное приведи к месту, а дальше можешь проваливать.
Я не сомневался, что смогу уловить эманации столь мощного артефакта, находясь в непосредственной близости. И даже если он под землей, его будет можно обнаружить и выкопать.
— А вы не хотели бы взять меня в ученицы? — зазывно улыбаясь спросила ведьма.
Я вытаращился на нее в изумлении. Не спорю, фигурка у нее ничего, и сиськи отпадные. Но тетке уже под тридцать и на роль ученицы она слабо годилась.
Видать воспоминания о рассказах пробабки дали толчок разыгравшемуся воображению. Бабенка уже мечтала, как пойдет по пути старушки и станет учиться у кого-то из истинных магов.
Совсем у тетки крыша поехала.
Я уже собирался ей ответить, чтобы не забивала голову всякими глупостями, как вдруг из прибрежных кустом беззвучно выступила закутанная в темный плащ с капюшоном сгорбленная фигура.
Бабенка завизжала и перебирая руками и ногами принялась отползать к вершине утеса.
Фигура быстро направилась к нам, полы длинного плаща закрывали ноги и двигались так плавно, словно человек парил над землей.
Рыжая совсем ударилась в панику и что-то быстро забормотала.
Молилась что ли? Идиотка.
— Заткнись, дура, — небрежно бросил я через плечо, поднимаясь.
Фигура остановилась в нескольких метрах, из-под глубоко опущенного капюшона раздалось:
— Здрах-ствуууй, маа-льх-чиик, — голос растягивал гласные, с шипящими переливами.
Я отряхнул руки от комьев земли.
— Здравствуй, жаба пупырчатая. Сколько тебя можно ждать…
Глава 3
… в ответ из-под капюшона прилетело дребезжащее хихиканье.
— А ты все такой же нетерпеливый, маа-ааль-хчии-ик.
Какой мерзкий и отталкивающий смех. Всегда терпеть его не мог.
Винара таращилась на вынырнувшую из подлеска темную фигуру со смесью страха и любопытства.
Я повел рукой, ведьму накрыла мягкая волна. Рыжая обмякла, глаза закатились, она плавно осела на землю, глубоко и размеренно задышав.
Не стоило обычной травнице слышать дальнейший разговор. Хватит с нее секретов. Которые к тому же, она готова рассказывать всем подряд за спасение собственной упругой попки.
— А ты неплохо вырос в Исскустве, — заметил Йогар-гал.
Это был именно он, мой старый знакомый, бывший пленный божок Пауля Гренвира, участник божественного заговора и прочая, прочая.
Хитрая бестия, умудрившаяся обвести вокруг пальца таких серьезных игроков, как Изгнанники. И надо сказать, боги Хаоса это не те, кого следовало обманывать. Последнее говорило о наличии огромных яйц у стоящей напротив сущности (в метафорическом смысле, конечно же), или безмерной глупости, тут уж как посмотреть.
— Зима долгая, ночи длинные, — буркнул я в ответ. — Заняться особо нечем. Вот и скрашивал время за книгами.
Проводив взглядом упавшую ведьму, божок по достоинству оценил ее привлекательную внешность и аппетитные формы.
— Отличные сиськи, — заметил он. — Так и тянет сжать и хорошенько помять.
Я поморщился.
— Завязывай, старый извращенец. Она для тебя слишком молода.
Йогар-гал вновь захихикал.
— А для тебя слишком стара, — парировал он. — Не знал, что ты заимел привычку таскать с собой постельные игрушки. Жизнь в замке тебя развратила. Скоро начнешь собирать свиту, чтобы только сходить на толчок.
И снова раздался мерзкий смех.
Как же он меня забодал им. Будто специально так гнусной ржет. Прямо с души воротит. Хочется подойти и врезать по гадостной морде, а потом еще наступить и держать ногу на трепещущей шее, пока жизнь уходит из старческого тщедушного тела.
Посмаковав в воображении этот момент, я улыбнулся.
Йогар-гал резко заткнулся. Чем-то моя улыбка ему не понравилась.
— Что-то ты слишком серьезный. Шуток не понимаешь старых друзей.
Друзей, ага. В гробу я таких «друзей» видал.
— Ты чего так странно ходишь, паришь над землей? — вместо этого спросил я. — Народ пугаешь?
Божок снова рассмеялся, на этот раз смех получился немного булькающим.
— Некоторых не мешает немного попугать. Видел бы ты, как встреченный в лесу охотник ломанулся сквозь чащу, когда увидел меня. Дурак так испугался, что не заметил крутого оврага, упал и сломал ногу. До сих пор лежит где-то там и орет о помощи, — рука в балахоне взметнулась, махнув куда-то на запад.
